Со стороны Церкви, Священного писания и нравственного закона нашего православия никаких упреков такая практика вызвать не может, если это принесет пользу государству в борьбе с таким злом как коррупция. Церковь ему не может не препятствовать. Но она напоминает: вопрос коррупции – это вопрос нравственности и духовного изъяна нашего общества, и исцеляется он по настоящему именно Церковью.

Православие должно стать нравственным стержнем нашего общества, тогда все это приведет к должным результатам. А если этого стержня не будет, то ни расстрелы за взятки, ни материальное поощрение за раскрытие этих преступлений сами по себе ничего не дадут – это вспомогательные элементы, которые могут работать как в плюс, так и в минус. И они будут работать в плюс только когда у общества будет явно выражена его нравственная доминанта. А нравственной доминантой нашего российского общества было много сотен лет, оставалось при советской власти, и есть сейчас – православие. Если мы будем на него опираться, то все остальные меры помогут привести к должному результату. Но сами по себе они не могут исцелить общество от этих недугов.

Конечно, государство имеет право на поощрение, наказание и прочее, но все работает только при наличии нравственного стержня, иначе это все ожесточит людей против общества и госаппарата, и не будет приносить пользу. Так что будем думать о главном, все остальное приложится – так говорит Господь.

Конечно, наше государство до такой степени повреждено коррупцией, что кажется - для борьбы с нею все средства хороши. Но вот насколько это будет эффективно? Как бы одна коррупция не породила другую коррупцию, как у нас часто бывает. Кстати, пока что об успехах в борьбе с коррупцией что-то не слышно.

Конечно, нужно изучать опыт других стран и применять его относительно наших российских условий. Но насколько эффективным средством будет оплаченный донос, я судить не берусь.

Разумеется, я против коррупции. Это безусловное зло. Но такие предложения - либо свидетельство отчаяния и бессилия, либо готовность предложить обществу то, что является предметом общественной тревоги.

Сам факт доносов и поощрения их - это ужасно. У нас на этот счет недавний и очень печальный исторический опыт. И сейчас в нашем обществе очень много тревоги о том, что этот опыт 37-го года повторится. Ведь тогда были целые волны доносов. Из страха стать жертвой доноса доносили на невинных людей.

Этот страх присутствует и в современном обществе. Но там, где есть страх, нет любви. А там, где нет любви, нет жизни. Я считаю, что этот путь смертоносный.

Одно я знаю точно: если священник что-то узнал на исповеди, он не имеет права раскрывать эту тайну, какие бы деньги за это ни платили.

А вообще помощь в поимке преступника, по-моему, это нормально. Да и опыт у нас есть: когда происходят крупные преступления, в СМИ сообщают, что за информацию о преступнике выплачивается вознаграждение.

Другое дело, что у нас на Руси доносительство всегда не поощрялось обществом: у нас нет американской привычки доносить на лучшего друга, если он нарушил закон даже по несерьезному поводу. У нас стараются поговорить, вразумить человека. Конечно, тут речь не идет о крупных преступлениях, которые могут привести или привели уже к человеческим жертвам. И я сам согласен со старой русской поговоркой – «доносчику первый кнут», она верна, если опять же дело не касается крупных злодеяний, совершенных террористами, убийцами, педофилами.

Все должно быть в меру, иначе люди же начнут на этом бизнес делать. К сожалению после начала «перестройки» не сформировалось никаких норм и правил, а старые благополучно порушили. И вполне жизненной оказалась фраза, пришедшая к нам из кинематографа, а на самом деле отразившая весь характер 90-х годов: «Ничего личного, просто бизнес». Потому что донос за деньги тоже может быть только бизнесом. Поэтому очень серьезно надо обращаться со своей совестью. Если людям угрожает реальная опасность, то беги – зови на помощь.

Но есть еще один момент: я бы не благословлял своих духовных чад рисковать своей жизнью напрасно. У каждого своя работа: кто-то должен преступников ловить, а общество должно жить и поступать по совести.

Коррупция – это очень старое явление. Самое трудное в таких ситуациях – доказать, что человек реально коррупционер и принимает взятки. Конечно, нужны такие меры, когда какие-то тайны надо довести до следственных органов. Главное, не доводить систему до уровня 37-го года прошлого века, когда только по одному доносу без особого разбирательства человека отправляли в лагеря или расстреливали.

Но и одной такой мерой, предложенной депутатом, тоже невозможно обойтись. Думаю, чтобы победить коррупцию среди чиновников, надо разработать систему подготовки госслужащих, отбирая на работу по строгому учету моральных качеств человека. Ведь от чиновника зависит и определенный круг людей, и авторитет власти, и решение социальных проблем. Без соответствующего морального облика на такой должности работать качественно просто невозможно.

И вот тут мы подходим к самому главному: можно придумать много правовых механизмов, в развитых странах с коррупцией тоже постоянно борются. Но чтобы человек относился ответственно к своей деятельности, он должен понимать, что за все содеянное ему придется отвечать перед Всевышним. У человека должна быть совесть и внутренняя культура. Он должен иметь какой-то критерий оценки для своей внутренней деятельности. Если это будет религиозная мораль, то ситуация с коррупцией изменится кардинально.

Коррупция, конечно, ужасное явление, она как ржавчина разъедает конструкцию нашего общества. И антикоррупционная защита обязательно нужна. Но в человеческой истории ничего мудрее, чем гласность, для борьбы со взяточничеством не придумали. Человек должен иметь право говорить все открыто, ничего не опасаясь. В этом отношении сегодня очень помогает интернет.

А в предложенной Вахаевым инициативе есть нестыковки. Вообще, у нас видимо депутаты так хорошо отдохнули в отпуске, что каждый норовит сейчас проявить законодательную инициативу, и получается противоречие. Сегодня Вахаев призывает поощрять за доносы о коррупции, что вполне нормально, и одновременно другие депутаты призывают ужесточить наказание за клевету. Как бы не получилось, что на свободе останутся только судьи и прокуроры, а то будем сажать всех: доносчика – за клевету, и того, на кого донесли – за коррупцию.

Именно гласность должна быть на первом месте. Для этого надо жить по совести, а это значит – быть законопослушным, то есть богобоязненным. Кстати, иудеи называют Бога «мера закона», то есть насколько ты соблюдаешь законы, настолько и веришь в Господа.

Мы наступаем на одни и те же грабли: у нас был опыт – в 30-е годы прошлого века наши граждане уже писали доносы. Если у кого-то новая крыша появилась, хорошая лошадь или шуба – тут же появлялся донос, что человек – «кулак», и его приговаривали к смертной казни или ссылали.

Думаю, надо обходиться без крайностей. Ведь от чьей-то зависти, от личных амбиций могут пострадать невинные люди.

Единственное спасение в борьбе с коррупцией – это быть богобоязненным. В Коране сказано: «Если вы обладаете богатством всего земного мира и даже больше, в судный день оно вам не пригодится. Потому что откупиться от грехов, чтобы освободиться от мук Ада, не удастся». Чем больше человек имеет богатства, тем больше несет ответственности перед Творцом. У людей сегодня закружилась голова, материальные интересы захлестнули так, что человек потерял рассудок. Люди забывают, что есть Создатель, который видит, как человек грабит и обманывает, он забывает, что честность под контролем Всевышнего.