Я согласен с тем, что сказал Легойда. Вообще сама постановка вопроса – Церковь в оппозиции или не в оппозиции – он политического рода и относится к либеральной мировоззренческой парадигме. Церковь должна всегда оставаться сама собой, богочеловеческим организмом со своим внутренним строением. Если Церковь порой вынуждена ставить какие-то нравственно-этические вопросы перед государством, она их и ставит, в разные века это было в разной форме, но было всегда.

То, что Церковь столетиями была подчинения государственной воле в России - это так. Действительно, за всю тысячелетнюю историю русской Церкви мы сейчас обладаем наибольшей свободой, и дай Бог воспользоваться ею в еще большей степени, чем мы до сих пор это делали для нормального обустройства церковной жизни. Да, сейчас увеличиваются епархии, это воля самой Церкви и это редкий характерный момент, потому что в XVII веке проект расширения епархий и архиереев похоронили сами архиереи. Тогда архиереи не захотели этого, потому что это было покушением на их права. А сейчас Церковь сама все осуществляет именно для того, чтобы на местах была лучше организована внутренняя жизнь.

И верно замечено: в информационном пространстве какие-то баталии разворачиваются вокруг вопросов внешних, порой даже инспирированных не Церковью, а внешними и иногда даже подрывными силами. И если бы брались на обсуждение вопросы, не только имеющие основание для критического взгляда на жизнь Церкви. Но в основном только они становятся общественно-значимыми.

Я как-то разместил в своем блоге информацию: сколько у нас детских приютов, какая ведется социальная деятельность, какие информационные ресурсы, свои издательства, летние лагеря, кружки-секции. Все это даже на оппонентов произвело серьезное впечатление. Но об этом же не пишется и не говорится в СМИ. С другой стороны, и правильно: те, кто занимается нормальной созидательной деятельностью, не трубит об этом.

В Церкви нормальное здоровое жертвенное служение ведут не только священники, но и миряне, которые не на виду, трудятся бескорыстно с полной самоотдачей. Кому это интересно? Тут нет «жареного», «клубнички», «остроты». Это остается за кадром, и у человека внешне создается впечатление, что в Церкви происходит только то, что достойно критики и шума.

Владимир Легойда сказал все очень правильно, я полностью согласен с его позицией. Мы действительно сейчас имеем свободу, которую раньше никогда не имели. Хорошо это или нет - другой вопрос. Непрерывные нападки на Церковь, неграмотные и даже невежественные слова о клерикализации общества и прочее – это все проявления неприязни к Церкви, связанные не с ее влиянием на власть, а с ростом ее общественного авторитета, который некоторым людям не по душе. Пожалуй, только этим стоит дополнить ответ Владимира Легойды.

Никакой клерикализации нет, слияния или взаимозависимости Церкви и государства в нездоровом соотношении нет и не будет. А те люди, которые говорят об этом, просто не хотят усиления роли Церкви. Они и в советское время привыкли к тому, что Церковь не имеет авторитета. К тому же на Западе авторитет церкви очень низкий и снижается, и люди, которые мыслят по западным лекалам и стереотипам, хотят того же у нас. Но у нас, слава Богу, авторитет Церкви растет, это залог нравственной силы нашего общества. И то, что власть вынуждена считаться с этим авторитетом, это тоже позитивное явление, оно положительно влияет на характер отношений внутри общества.

Владимир Романович Легойда сказал совершенную правду, очевидную для каждого знающего историю России и Русской Православной Церкви. Церковь, может быть, впервые свободна от диктата государства. И это замечательно! Церковь не всегда согласна с государством по тем или иным вопросам, но не входит в принципиальную оппозицию ему, ибо задачи Церкви вне земной плоскости. Борьба за власть ее не интересует, нет смысла растрачивать время и силы на противостояние государству. Надо исполнять свое спасительное для душ людей служение в тех обстоятельствах, которые попустил Господь здесь и сейчас. Все это элементарно для церковных людей, но никак не для заиделогизированных пропагандистов безудержной свободы - т.н. правозащитников, демжурналистов и проч.

Через СМИ идет мощнейшее промывание мозгов - пытаются отвратить народ от своей веры и Церкви. Если это произойдет, люди станут совершенно беззащитными перед новым рабством, к которому нас влекут соловьи глобализма и денежные мешки. Только это будет не человечество, а скотство и даже хуже.

Я совершенно согласен с В. Легойдой. Дело в том, что Церковь судит с позиции Истины, а не с позиции той или иной политической системы и тем более – партии. Партия - это и буквально только часть общества, которая может думать так или иначе. А нас интересует Истина. Церковь стоит над партиями и политикой и обо всем судит с точки зрения вечности.

Втягивание Церкви в какие-то оппозиционные игры - это провокация. Но если Церковь видит, что и власть выступает против Истины, она ее осуждает.

В наше время, слава Богу, при всех отдельных и неизбежных ошибках, наше государство действительно стоит на позиции уважения свободы Церкви. И это чрезвычайно важно, так как Церковь свободно возвещает Истину и призывает всех Ей следовать – следовать за Христом и освобождаться от страстей. Политики от страстей не свободны. И страсти затемняют сознание. Поэтому и нельзя говорить, что политики объективны - ведь каждый из них, принадлежа к той или иной партии, претендует на истину в последней инстанции, но выражает только свое частное мнение. Поэтому и слава Богу, что государство стоит сейчас на позиции религиозной свободы.

Я соглашусь, что такой свободы у Церкви действительно никогда не было. Но эта свобода где-то напоминает свободу брошенного ребенка – беспризорника, который собственно никому и не нужен, а сам предоставлен себе.

Церковь - это богочеловеческий организм. Как организм, связанный с Божеством, Церковь абсолютно самостоятельна и ни в каком покровительстве не нуждается, в том числе и со стороны государства. Но как человеческий организм, Церковь нуждается в признании, в поддержке, в добром отношении. А реальность сейчас такая, что только личные отношения, которые отдельные служители Церкви, иерархи устанавливают с отдельными представителями светской власти, что-то реально и могут положительно решить для Церкви.

В целом же официальная политика это политика безразличия в отношении религиозных вопросов. А вот в царской России государь относился к Церкви как к Божиему дому. Православные государи покровительствовали земной Церкви, строя монастыри, выделяя земли для церковных нужд, поддерживая Церковь морально, защищали ее, в том числе и с помощью оружия. Устраивает ли нас положение беспризорника? В семье-то все-таки лучше.

Когда мы говорим о симфонии между Церковью и государством, подразумевается, что отношения между ними не выстраиваются от раза к разу, исходя из каких-то личных симпатий или антипатий, а когда добрые взаимоотношения закрепляются законодательно. Я приветствую тех представителей светской власти, которые поддерживают Церковь, и желал бы, чтобы Церковь и дальше развивала отношения с этими людьми. Но надо прямо сказать, что на законодательном уровне это никак не оформлено. Если проанализируем законодательные акты государства в отношении религии, то увидим, что положение Русской Православной Церкви юридически ничем не отличается от положения любой секты, имеющей точно такую же регистрацию Минюста.

Церковь с древнейших времен руководствуется принципом, сформулированным еще апостолом Павлом. Вкратце - «Всякая власть от Бога». То есть христиане должны подчиняться законам государства, в котором они живут. В этом смысле Церковь никогда не может быть оппозиционной, поскольку Сам Господь призывает признавать правила, существующие в государстве.

Только в тех случаях, когда государство требует от Церкви отречения от Христа, требует нарушить самый главный закон церковной жизни - тогда, конечно, христиане будут в оппозиции, как это было и в Римской империи, и при советской власти. В наше время светская власть не требует отречения от Христа, поэтому ни о каком противостоянии или оппозиции речи быть не может. В нашей ситуации это уже действительно будет политика, которая не совместима с христианской жизнью.

А что касается внутренней жизни Церкви, действительно, она сейчас переживает времена, когда очень свободна. Государство ее внутреннюю жизнь не контролирует, финансово не давит, не требует каких-то уступок. Поэтому вполне можно сказать, что Церковь переживает сейчас вполне благополучные времена.

Совершенно согласен в том плане, что Церковь действительно часто обвиняют в том, что она не находится в оппозиции власти. Но она и не должна. Она вовсе не должна бороться за власть. Она должна призывать власть быть ближе к нуждам народа, но для этого не обязательно находиться в оппозиции. Это свободный выбор Церкви.

Что касается освещения жизни Церкви в СМИ, то действительно 90% информационных поводов абсолютно внешние. В отношении жизни Церкви СМИ, как правило, интересует реакция на ту или иную политическую ситуацию, на те или иные скандалы, какие-то происшествия. А собственно внутренняя жизнь Церкви освещается очень мало.

Позиция Владимира Романовича совершенно трезвая и отражает взгляд абсолютного большинства сознательных церковных людей на происходящие сейчас процессы. Действительно, по самой своей природе Церковь не может и не должна участвовать ни в какой партийной борьбе, и если не должна быть манипулируема власть предержащими, то в точно такой же степени не должна быть манипулируема со стороны политических сил, находящихся в оппозиции.

Что же касается СМИ, то часто церковная тематика освещается в контексте свойственного многим современным СМИ поиска «горячего» - острого информационного повода. И в этом смысле те отдельные факты, которые можно интерпретировать отрицательно, в том числе и в общественно-политической сфере, выдаются за основное. Что, конечно, есть некая аберрация фактической картины.

С радостью подпишусь под каждым словом В. Р. Легойды. Абсолютно все так и есть от начала до конца. Скажу более того – Церковь сейчас беспрецедентно свободна.

Что касается СМИ, то надо говорить не о СМИ в целом, а о людях, которые пишут о Церкви. К сожалению, очень часто это люди, которые ничего не понимают в церковной жизни, не понимают ни природы Церкви, ни ее задач, ни ее стремлений. Они не знают нашей веры и не понимают ее. Они все время требуют от нас того, что нам не свойственно. Но это все равно, чтобы корова ела мясо.

Я соглашусь с моим коллегой. Например, у мусульман России действительно раньше была серьезная зависимость от власти. Сегодня государство не вмешивается в наши вопросы, не лоббирует каких-то лидеров. Мусульманское сообщество само себе выбирает руководителей и ведет свою работу – это очень важно.

Что касается невмешательства религии в политику, тут есть четкая позиция Центрального духовного управления мусульман России: политики меняются, страна и люди остаются, а ценности религии неизменны и аполитичны. Мы не вместо государства, а вместе с государством, с теми людьми, которых Всевышний сегодня избрал руководителями. Мы призваны с ними вести работу, сохранять единство и стабильность в стране насколько это возможно, потому что только так может идти речь о развитии.

Говоря о СМИ, я тоже разделяю точку зрения Владимира Легойды, тем более он профессиональный журналист. Почему-то в современной журналистике осталось влияние прежней атеистической эпохи, люди боятся писать. Тут могут быть разные причины: кто-то думает, что это не модно, а кто-то считает, что тема очень тонкая, и не решается писать - мол, ошибешься в паре терминов и обидишь миллионы верующих людей. Тут надо и нам контактировать с журналистами, проводить семинары, встречи, общаться, чтобы они нам помогали донести до широких слоев общества ту деятельность и те вопросы, которые у нас есть, чтобы общество готово было обсуждать все вместе.

Да, я согласен: сегодня религиозные организации живут своей жизнью, они независимы как никогда. Государство в свою очередь не вмешивается в их внутренние дела. Мы ведем себя как партнеры, поэтому у многих создается впечатление о том, что религиозные организации являются частью государственной системы или политики. Но это не так. Религиозные структуры не ведут борьбу за власть, они с ней взаимодействуют, им незачем воевать, быть в оппозиции.

Часто бывает нелегко чего-то достичь, но религиозные организации всегда стараются добиваться принятия социально-значимых программ, которые способствуют развитию общества и улучшению качества жизни, здоровья. Например, мы очень долго боролись за введение в школах предмета «Основы религиозных культур и светской этики». Эксперимент показал, что опасения академиков, атеистов и прочих противников не оправдались: введение дисциплины способствует не размежеванию по межрелигиозным принципам, а сближению. Мы сообща приложили усилия через Межрелигиозный совет России, чтобы в образовательной системе сохранилась теология, потому что ее хотели убрать. И все это нам госорганы не дарят, это скрупулезный труд. Например, 10 лет ушло на то, чтобы добиться введения дисциплины по основам религии в школах.

Так как мы не стремимся к захвату власти, мы не устраиваем уличные шествия, митинги, акты самосожжения и прочее. Всевышний призвал нас к терпению, и мы терпеливо всем объясняем, в том числе чиновникам, ведь, прежде всего, слово должно дойти до сознания.

Религиозная жизнь не сопровождается скандалами, поэтому СМИ внутренняя жизнь не интересна. Конечно, пишут, когда религиозные лидеры встречаются с президентом страны, и все. А кому интересна встреча епископа и муфтия? Это же в скандальной обертке не передашь обществу, чтобы дух захватывало. Поэтому я согласен с тем, что наша религиозная жизнь не получает должного освещения в СМИ. Да, Духовные управления мусульман имеют свои сайты, но федеральные СМИ не особо хотят освещать религиозную жизнь в нашем обществе.

Скажу с уверенностью: такой свободы религии, как у нас, я не встречал пока ни в одной стране мира.

Религия сейчас лояльна к власти, потому что власть никак ее не притесняет. Если бы были притеснения, были бы и протесты. Религия совершенно не должна быть в оппозиции к власти, она должна быть бок о бок с властью, именно так народу будет лучше.

Безусловно, многое зависит от СМИ, они могут и разжигать, и успокаивать. Но сегодня СМИ связаны деньгами и бизнесом, поэтому у них нет времени на то, чтобы проповедовать истинные ценности, которые мы им предлагаем. А вот на развратные фильмы и передачи – пожалуйста, время есть всегда.

Меня ничто не смутило в этих словах, Владимир Легойда тут действительно прав в том, что касается независимости или зависимости от государства и отношений со СМИ.

Я бы даже добавил: независимость Церкви от государства слишком большая, государство никак не хочет принимать участие в делах Церкви, и та вынуждена совершенно независимо от государства восстанавливать храмы, устанавливать новые приходы, платить зарплаты священникам. Хотя во многих европейских странах государство, будучи отделенным от Церкви, помогает финансово, прекрасно понимая, что это воздастся сторицей в вопросе нравственности и проч.

Поэтому Церковь не зависит от государства, и государство, слава Богу, не вмешивается и не диктует свою власть, в отличие от советских времен и синодального периода, когда Церковь была департаментом правительства.

Что касается СМИ, то по центральным каналам редко увидишь информацию о церковных событиях, кроме строчки о церковном богослужении в Светлый праздник Пасхи. В других СМИ любят муссировать недостатки. Их, конечно, не надо замалчивать, о них надо говорить, но надо тогда всю картину освещать полностью. СМИ должны подавать объективную информацию, а не выискивать только негатив на свою потребу.