У нас попытки Майдана уже были. Это наша Болотная перед выборами в Госдуму и выборами президента.

Вообще насильственный захват власти легко совершить, когда власть слаба или идет ее передача. Когда американцы хотели устроить смуту в Казахстане, Кондолиза Райс, будучи тогда госсекретарем США, оценив там ситуацию, заявила: «Пока у власти Назарбаев, нам там делать нечего». То есть пока власть сильна, устойчива ее не скинуть.

Нельзя делать перевороты и в отместку, по схеме «ах, вы не захотели пойти на наши условия, так мы вам сейчас покажем!», и резким наскоком - как это произошло на Украине. Для переворота надо выбрать момент ослабления власти и делать его аккуратно, подходить, словно кошка - крадучись, на мягких лапках. Тогда заговорщиков может ждать успех. Говорю это как человек, связанный в свое время с разведкой и политтехнологиями. Ярчайший пример – Россия 17-го года и Ленин. Подкосившаяся от Первой Мировой, от Февральской революции, она с практически валяющейся властью уже не могла сопротивляться, потому появившийся Ленин с большевиками ее просто подобрали – подняли и крепко взяли в свои руки.

Не исключаю, что в преддверии предстоящих у нас парламентских выборов наши «белые бантики» вновь могут восстать. Но Майдана, переворота не будет – у нас сильное законодательство в этом направлении. Законодательно мы очень хорошо «подрезали» неправительственные организации - рассадник заговоров. Теперь эти, как их еще называют, иностранные агенты думают не о митингах, а как им концы с концами свести. На Украине таких законов нет, потому–то иностранные агенты работают у них чересчур активно.

Недовольство политикой власти в России в народе существует. Людей не может не возмущать, что из страны ежегодно вывозится за рубеж по 70-80 млрд долларов, что ввозится всякая дрянь в виде генномодифицированных продуктов, тогда как 40 млн гектаров земель, где мы могли бы производить экологически чистые продукты, выведены из сельхозоборота.

Тем не менее, я считаю, что в бунт и кровопролитие это недовольство не перерастет. Народ еще надеется, что в условиях многопартийности бесконечно одни и те же лица не смогут находиться у власти. Люди понимают, что не от хорошей жизни партия власти пытается переделывать сегодня избирательное законодательство в своих интересах. В обществе остается уверенность в том, что наши политические и социально-экономические проблемы могут решаться через механизмы выборов и парламентской демократии. Остается понимание, что вариант Майдана оказался бы для России наихудшим вариантом и не принес бы ничего, кроме хаоса и разрухи. Не зря же проект «болотного» движения, как попытка устроить своего рода «маленький российский Майдан», с треском провалился.

К счастью, мы, русские, в большинстве своем терпеливые. Я сам надеюсь, что рано или поздно Россия придет к честным и справедливым выборам.

В Киеве вектор протестных настроений направлен против власти. Для России такие настроения не характерны. У нас, вероятней всего, могут быть отдельные выступления против недостаточно эффективной ее работы, но в целом против власти - нет.

Локальные выступления возможны и на межнациональной почве – для отдельных территорий тема миграции достаточно остра.

Кто может участвовать в таких мини-майданах? Есть определенная категория людей, для которых участие в протестных движениях – это хобби на всю жизнь. Это так называемые штатные оппозиционеры, которые готовы блеснуть своей оппозиционностью при любой удобной возможности. Причем им неважна причина и цель протеста, главное – протестовать.

Теоретически, конечно, можно представить вероятность в России событий по сценарию нынешнего противостояния на Украине. В реальности же, как я считаю, все будет зависеть от позиции наших властей, от того, как они будут реагировать на запросы общества.

В любом случае, российской власти необходимо делать выводы из сегодняшних украинских событий. Понятно, что организация такого масштабного и яростного протеста, с захватом государственных зданий, была бы невозможна без мощной поддержки, в том числе финансовой, со стороны Запада. Такое ощущение, что по соседству с Россией идет репетиция того, что можно устроить в дальнейшем и в нашей стране. Есть опасение, что силы, финансирующие оппозицию на Украине, имеют куда более далекие цели, чем влияние на ситуацию в этом государстве.

Однако если российские власти будут правильно реагировать на основные проблемы и запросы общества, вовремя принимать адекватные меры, то вряд ли у нас возникнут настроения, аналогичные нынешним протестным настроениям на Украине. К примеру, совсем недавно способность идти навстречу интересам людей наше руководство продемонстрировало, приняв наконец решение об ограничении тарифов естественных монополий. Как известно, неконтролируемый рост этих тарифов являлся животрепещущей проблемой, касавшейся миллионов наших граждан. Было бы очень хорошо, если бы таким же образом власть прислушалась сегодня к общественной критике в адрес наших правоохранительной и судебной систем. Тем более, что критика эта принимает все более серьезный характер. Хорошо известно, что многие наши предприниматели, как в среднем, так и крупном бизнесе, открыто заявляют, что больше доверяют английской системе правосудия и предпочитают вести свои судебные дела в Лондоне. Российское общество хочет, чтобы правосудие в стране было справедливым, беспристрастным и служило бы букве закона, а не телефонному звонку и кошельку.

Стоит также отметить, что у протестной несиситемной оппозиции в России нет ярких и харизматичных лидеров, каким был, к примеру, в свое время Ельцин, сумевший бросить вызов власти. Такие деятели, как Немцов и Навальный, сильно себя дискредитировали. Хороший результат Навального на выборах московского мэра выглядел внушительно лишь в процентном выражении, однако в масштабах страны у него очень небольшой круг сторонников.

В принципе, случаи уличного протеста разной степени остроты могут возникать в любое время и в любом государстве. Никто не застрахован, что какое-нибудь столкновение на бытовой или межнациональной почве не спровоцирует те или иные формы протеста.

Но необходимо понимать, что для украинского Майдана были и остаются серьезные политические и социально-экономические предпосылки. В России появление подобных предпосылок невозможно: у нас нет таких проблем с состоянием промышленности и экономики, как на Украине, ниже уровень безработицы, имеется хоть и замедленный, но все-таки экономический рост. Но самое главное, власть в России гораздо сильнее, чем власть Виктора Януковича, чья команда постоянно демонстрирует политические шараханья из стороны в сторону.

Поэтому, если буквально отвечать на вопрос о возможности повторения в России сценария Майдана, можно сказать однозначно: такого у нас никогда не будет. Сегодня в российском обществе совершенно очевиден рост скептических настроений по отношению к протестному движению. Во многом это связано с тем, что точки общественного напряжения, в том числе благодаря недавней амнистии, освобождению Ходорковского и ряда т.н. «узников Болотной», постепенно исчезают. Консенсус в обществе становится более крепким. Естественно, подобная ситуация только способствует снижению политической активности, в особенности протестных настроений.

В России Майдана не будет. И в первую очередь потому, что ни наша власть, ни наш народ никогда не говорили и не говорят о присоединении России к какому-нибудь союзу, блоку, да еще в ущерб своим национальным интересам. Мы ведем речь только о стратегическом партнерстве - будь то Евросоюз или НАТО.

Россия развивается в демократическом направлении: у нас есть независимые СМИ, президент контактирует с народом и посредством теледебатов, и лично. Встречается он и с оппозиционными силами, представители которых тоже входят во власть. И даже когда они не справляются, никто от оппозиции не отворачивается. Оппозиция - правда, конструктивная - нужна всегда, иначе власть некому будет подстегивать. Вспомните недавние выборы мэра Москвы, и как Навальному помогли зарегистрироваться кандидатом – это о многом говорит.

Кроме того, сегодня на прием и к министрам, и к губернаторам, и к депутатам с сенаторами попасть намного проще, чем раньше, так что диалог власти с народом установлен, и Майдан у нас невозможен.