То, что сегодня происходит с бюджетными инвестициями, объясняется отсутствием должного контроля, а может и нежеланием этот контроль осуществлять. Было бы правильным, если бы каждому руководителю компаний, получающих бюджетное финансирование, и каждому руководителю федерального ведомства, отвечающему за реализацию госпрограмм, ежегодно выставлялась оценка степени реализации каждого из пунктов этих программ. В таком случае, я уверен, нам удалось бы освободиться как минимум от половины чиновников, которые отвечают сегодня за политику государства в сфере бюджетных инвестиций. Сегодня инвестиции выдаются, - возможно, порой и на основе коррупционных отношений, - а что дальше с ними происходит, никто и никогда не контролирует. В итоге огромная доля средств уходит, не принося никакой пользы экономике, либо же приносит совсем не тот эффект, на который рассчитывали. А какие огромные средства уходят на экспертизу, аудит заведомо неокупаемых проектов! И никто никакой ответственности за все это не несет.

Мне кажется, для решения этой проблемы чрезвычайно важным был бы депутатский контроль. Но к сожалению, все наши предложения о повышении статуса парламентского контроля, о введении системы оценки деятельности руководителей госкомпаний и госкорпораций, не находят пока никакого положительного отклика.

Судя по всему, и даже исходя из некоторых нормативных документов, позиция правительства на сегодня следующая. Видимо, там имеется большое стремление отнять последние крохи у малоимущих, у нищих, и в то же время нет никакого желания наводить порядок в системе государственных унитарных предприятий, госкорпораций и акционерных обществ, принадлежащих государству. А ведь именно там находятся огромные деньги, которые используются чрезвычайно неэффективно.

Сотни миллиардов рублей, которые должны идти на индексацию пенсий, зарплат, на поддержание обороноспособности и правопорядка на территории страны, изымаются из карманов наших добросовестных налогоплательщиков. А в итоге получается, что чиновники госкомпаний и госкорпораций содержатся за счет малоимущих слоев населения Российской Федерации. В условиях кризиса это просто вызов всему обществу. Это ведет к дестабилизации социальной обстановки, о чем мы говорим постоянно. Посмотрите, что происходит в соседних странах, к примеру, в Армении, где после повышения на 18% стоимости электроэнергии люди вышли на площади. И у нас никто не застрахован от проявления такой реакции со стороны простых жителей. Если не будет наводиться порядок в сфере контроля за бюджетными деньгами, тарифами госмонополий, если и дальше в правительстве будут пытаться переложить все бюджетные проблемы на простое население, нам вряд ли удастся избежать проявлений как минимум социального несогласия. Остается не так много времени, чтобы переломить негативный ход событий в экономике.

В любом случае, Минфин единолично не может распоряжаться бюджетными инвестициями: у нас есть целый ряд государственных комиссий и структур, которые определяют, надо давать деньги или нет. Поэтому не может быть такого, чтобы Минфин раздавал деньги налево и направо. Если у нас кто-то раздавал бюджетные инвестиции бесконтрольно, в обход существующих правил, тогда действительно надо принимать какие-то меры персональной ответственности. А если система где-то дает сбой, тогда надо подкорректировать систему. Возможно, вот в этих барьерах, которые стоят на пути получения инвестиций, есть определенные каналы, которые кто-то использует. Я вполне допускаю, что где-то найдутся какие-то свои люди, которые, - возможно, и за определенные услуги, - могут принимать решения о выделении средств. Но чтобы такие решения самостоятельно, без каких-либо согласований, принимал Минфин – я в это не верю. Надо разобраться в системе. Если она плохо работает, если там есть какие-то «трещины», через которые просачиваются необъективные решения о выделении инвестиций – эти «трещины» нужно закрывать.

В принципе, случаи, когда деньги дали, но они остаются неосвоенными, возникают у нас сплошь и рядом. Дисциплина здесь всегда хромала: и в советское время, и в нынешнее. И тут надо проводить более жесткую политику. Если кто-то просит деньги на тот или иной проект, а текущий проект у него выполнен лишь на 50%, ему нужно четко сказать: нет, дорогой, вначале заверши полностью реализацию нынешнего своего проекта, а потом уже приходи. Деньги должны осваиваться, должны работать, а иначе они превращаются просто в бумажки.

Нужно учитывать еще вот какие нюансы. Допустим, региону требуются средства на дорожное строительство. Как правило, эти средства регионам дают в ноябре месяце. Ну что такое выделять деньги на дороги в ноябре, когда уже мороз, уже снег пошел и т.д.? Ясно, что в срок эти деньги освоены не будут.

А механизм бюджетных инвестиций, безусловно, должен быть изменен. Причем, менять нужно не только сам механизм, но и отношения собственности. Контроль за передачей бюджетных инвестиций в акционерные общества, куда они чаще всего и поступают, осложнен по определению. Поэтому тут нужно пересматривать и отношение к приватизации, и к акционированию, изменять принципиальным образом статус формы собственности. И вообще давно нужно продумывать закон об управлении долями акций государства в акционерных обществах.

Ну а практика, на которую указывают аудиторы Счетной палаты, возникла не сейчас. Я обращала на это внимание еще с 2008 года, когда за один год больше половины бюджетных инвестиций были направлены в уставные капиталы. С самого начала было понятно, что большая часть этих средств идет не на реальные инвестиции, а на погашение задолженности, на скупку активов и т.д. Хорошо, что к этой теме сейчас подключилась еще и Счетная палата. Но нужно видеть и другую сторону медали. Государственный менеджмент у нас вообще не умеет осуществлять бюджетные инвестиции, как это положено: под проектно-сметную документацию, под конкретные программы.

Конечно, это не лучшим способом влияет на ситуацию в стране, но, если говорить о том, что действительно работает у нас на дестабилизацию ситуации, то хочу заметить, что проблема с бюджетными инвестициями – далеко не самое большое зло. Самое большое – это ситуация со средствами Резервного фонда и Фонда национального благосостояния, которые просто выведены из страны на все 100%. Дальше идет докапитализация банков, которая осуществлялась у нас и в тот, и в этот кризис. На третьем месте – накопительная пенсионная система. Поэтому нельзя говорить, что вложение бюджетных инвестиций в уставные капиталы – это самая большая проблема. Здесь хотя бы 13%, а в дальнейшем может и 20% средств, дойдет до каких-то реальных инвестиций.

Но основной механизм здесь какой? Министерства и ведомства подают заявку, Минфин их рассматривает, а затем эти заявки идут на Бюджетную комиссию, которой руководит председатель правительства. В общем, все вопросы здесь решаются коллегиально. Так что, Минфин-то здесь не при чем. Он выдает деньги в пределах, утвержденных законом о бюджете, главному распорядителю бюджетных средств. А уже федеральное казначейство раздает деньги получателям бюджетных средств - соответствующим акционерным обществам. Поэтому постановка вопроса об ответственности Минфина – неправильная. Он действует в строгом соответствии с Бюджетным кодексом и законом о бюджете. Разбираться надо с профильными министерствами и ведомствами.

Я вот, например, когда докладываю бюджет, всегда обращаю внимание, что раздавать инвестиции акционерным обществам – это по меньшей мере странно. Ради экономии бюджетных средств я бы количество таких инвестиций существенно сократил. И скорее всего, так и будет происходить. Дефицит бюджета – он же не резиновый, он уже составляет свыше 3% ВВП. В условиях нехватки бюджетных средств, в условиях бюджетного дефицита в первую очередь должны сокращаться бюджетные инвестиции. Иначе денег не хватит на пенсии и на зарплаты.

На мой взгляд, речь идет о порочной практике, которая буквально развратила получателей этих денег. Процедура выделения денег не прописана нигде. Стоит только строчка в бюджете: внести в уставной капитал. А как, под какие цели, кто будет отчитываться? – этого нет. Поэтому схема вложений в уставные капиталы акционерных обществ носит как минимум неэффективный характер, ну и, судя по всему, коррупционный.

Как эту порочную практику искоренить? Надо внести в закон о Счетной палате норму, дающую ей право запрашивать отчет у тех, кто получил бюджетные деньги, и на основании этого отчета предоставлять материалы в прокуратуру. Сегодня Счетная палата проделала очередную интеллектуально-эстетическую работу, представив очередной доклад о разворовывании денег. Но мы хорошо знаем, что за этими докладами никогда ничего не следует.

Действие такой вот суррогатной инвестиционной системы – это серьезный дестабилизирующий фактор. Неэффективное использование бюджетных денег ведет к снижению эффективности капвложений, дезориентирует бизнес, отнимает деньги через бюджет у прибыльных предприятий. А потом мы недополучаем налоги и не можем в полном объеме индексировать пенсии и выполнять многие другие социальные обязательства государства.

В любом случае, мы приходим к тому, о чем Компартия говорила уже неоднократно, в том числе и в наших выступлениях в Государственной Думе: нужно менять правительство. Туда должны прийти люди, которые поддерживаются большинством населения, которые ориентированы на подъем и возрождение национальной экономики, а не на разбазаривание, «распиливание» средств и увод их за границу в виде оттока капитала. Мы можем приводить разные примеры разбазаривания бюджетных средств, но ответ на это будет один и тот же: надо менять правительство.

Принципы, на которых строится сегодня политика правительства, могут вести к дестабилизации ситуации в стране. Вместо обещанной модернизации экономики мы получаем разбазаривание инвестиций, и тут же нам говорят, что экономика «проседает», и в бюджете не хватает средств на выполнение социальных обязательств, говорят о необходимости увеличения пенсионного возраста. Какие тут могут быть надежды на социальную стабильность?

Поэтому и нужно менять правительство и бороться с коррупцией по серьезному – начиная от самых высших эшелонов власти.