Нет, предлагаемый Федотовым вариант абсолютно несправедливый, с ним никак нельзя согласиться. Для всех должен быть единый подход.

Разве можно делать однозначный вывод о том, что человек, получающий большие доходы, не думает о выходе на пенсию? Вот скажем, хорошие каменщики у нас зарабатывают немало. Но при такой профессии невозможно работать до 65 лет, поскольку она очень тяжелая. Или, предположим, попробуйте водителем поработать до 65 лет. Примеров высокооплачиваемых, но тяжелых профессий у нас хватает.

Поэтому я считаю, что никакие такие меры, якобы способные смягчить повышение пенсионного возраста, брать во внимание нельзя. Надо принципиально добиваться того, чтобы мужчины у нас продолжали выходить на пенсию с 60 лет, а женщины – с 55 лет. А кто захочет, находясь на пенсии, еще и работать – пожалуйста, пусть работает, получая при этом полноценно индексируемую пенсию. Таких людей у нас тоже немало. Например, я знаю, в одном городе на заводе работает инструментальщик, которому 92 года. Директор завода на своей личной машине утром его привозит на работу, а в обед отвозит, т.е. он работает всего 4 часа. Но без этого инструментальщика завод просто встанет.

И конечно, должен оставаться список профессий - от летчиков до шахтеров, по которым люди могут выходить на пенсию раньше. Мало того, я бы предложил предоставлять и более ранний выход на пенсию женщинам, в зависимости от количества у них детей. Допустим, можно было бы установить, что наличие у женщины троих детей засчитывается ей пятью годами трудового стажа.

Нужно понимать, что дефицит Пенсионного фонда, на который постоянно ссылаются сторонники повышения пенсионного возраста, фактически искусственный: по страховым пенсиям там чуть-чуть только не хватает. Всю эту пенсионную реформу нам навязал Международный валютный фонд. Никакой правды и никакого содержания для нашей экономики в ней нет.

Видимо, Михаил Федотов как человек, обладающий высоким чувством эмпатии, т.е. сопереживания, пытается найти какое-то решение в рамках заданной парадигмы пенсионной реформы. То, что он озвучил, соответствует механизму, который достаточно широко применяется в Европе. Там порядка 40% работников выходят на пенсию досрочно, но при этом у них размер пенсии оказывается ниже. Скажем, в Нидерландах досрочная пенсия составляет 1200 евро, а стандартная в среднем где-то 2100.

Но вопрос заключается вот в чем. Когда мы говорим про все изменения в рамках предлагаемой реформы, возникает вопрос: а зачем? В чем логика, которой руководствуются немногочисленные сторонники повышения пенсионного возраста?

Мы слышим два аргумента. Первый – не хватает денег. Но дело в том, что затраты на пенсионеров (не в абсолютных величинах, а в пропорциях) у нас и так примерно в два раза ниже, чем в других странах мира. И по сути, представленный вариант пенсионной реформы предполагает дальнейшее уменьшение доли затрат на пенсии в национальной экономике. На самом же деле денег в экономике достаточно, чтобы увеличить размер пенсии нынешним пенсионерам, грубо говоря, процентов на 60-80, не прибегая при этом к повышению пенсионного возраста.

Второй аргумент связан с демографией. Он тоже не является сколь-нибудь содержательным, и объясню почему. В ближайшие 20 лет демографические перемены будут у нас не очень значительными. Если сегодня в стране 81 млн людей работоспособного возраста, то в 2037 году таких людей будет 79 млн. При этом численность людей не работающих уменьшится с 65 до 64 млн человек. То есть абсолютно очевидно, что эти изменения нельзя считать какими-то глубокими, радикально влияющими на демографическую ситуацию.

При принятии закона о повышении пенсионного возраста пенсий в следующем году не получат 1,5 млн человек. А по оценкам Минэкономразвития, будет создано дополнительно 300 тысяч рабочих мест. Но эти оценки ничем не подтверждаются, и сегодня мы, напротив, видим, что количество рабочих мест в стране сокращается. Но даже если поверить прогнозу министерства, возникает вопрос: 1 млн 200 тысяч безработных, которые у нас появятся, – какое отношение они имеют к тому, чтобы оптимизировать соотношение между работающими людьми и пенсионерами? Абсолютно никакого!

Таким образом, фактически нам предлагают принять закон просто об отмене пенсий и о сокращении числа пенсионеров, и ни о чем другом. А Федотов как человек с глубоким чувством сопереживания, пытается искать какие-то локальные решения в рамках закона, который в целом носит антироссийский характер. Конечно, спасибо ему за то, что он пробует найти какие-то пунктирные линии. Но мы же должны рассматривать инициативу правительства в целом. И кстати, вопреки ошибочным представлениям, у противников этой инициативы никаких эмоций нет. Эмоции есть у сторонников принятия закона. У них много крика, много фразерства, но при этом нет ничего содержательно. А мы как раз исходим из сугубо содержательного, научно обоснованного подхода.

Я считаю, что мы вообще ничего не должны менять в пенсионной системе. Мы должны заняться эффективностью работы пенсионного фонда. К нему очень много претензий.

Надо понять, куда делись деньги, которые мы все эти годы направляли в пенсионный фонд. Необходимо оценить все и принять решение, что делать с теми, кто куда-то дел миллионы денег, которые отправлялись в пенсионный фонд.

Мы, по сути, выкинули куда-то миллиарды рублей, а теперь выходим из этого состояния, пытаясь принять или придумать какие-то решения. Но решение одно: найти виновных и дать этому оценку.

Честно говоря, при всем уважении, непонятное для меня предложение. Выйдет человек рано на пенсию, будет получать небольшие деньги и не сможет устроиться на работу. То есть станет больше людей за чертой бедности. Да и работодатели будут подталкивать таких людей побыстрее уйти. Президент ставит задачу бороться с бедностью, а мы, получается, будем стимулировать людей, которые работают на низкооплачиваемой работе, раньше уходить на пенсию?

Я считаю, что уровень зарплаты не должен быть связан с выходом на пенсию. Срок должен быть один для всех. А вот сам уровень пенсии, и будем надеяться, что экономическая ситуация это позволит, будет расти и окажется на уровне средних зарплат по регионам.

Второй вопрос, и на самом деле он один из основных, это индексация пенсий всех пенсионеров – без разделения на работающих и неработающих. Отсутствие индексации для работающих пенсионеров не стимулирует людей продолжать трудовую деятельность. Пенсию должны равномерно индексировать всем.

К идее, высказанной председателем Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека Михаилом Федотовым, надо относиться как к экспертному мнению по законопроекту о пенсионной реформе, которое может быть рассмотрено первоначально в профильных комитетах, а затем в палатах Федерального Собрания. Но это общая посылка на публично озвученное содержание идеи от имени возглавляемого Федотовым СПЧ.

В то же время усматриваются некоторые сомнения в том, насколько сам Федотов убежден в правильности представленной обществу идеи. Внешне все выглядит вроде бы благополучно. Федотов вместе с СПЧ не остался в стороне от широко обсуждаемой животрепещущей темы о пенсионной реформе. Но ведь статусное предназначение СПЧ заключается, в общем виде, в обеспечении достаточно полными советами главы государства в сфере развития гражданского общества и правам человека. Таким образом, при наличии твердой убежденности в правильности идеи, для СПЧ и его председателя существует реальная и эффективная процедура продвижения данной идеи. Например, подготовить предложение в виде поправки ко второму чтению указанного законопроекта о пенсионной реформе и доложить ее на рассмотрение президента, предложив ему как субъекту законодательной инициативы внести поправку, отражающую идею, в Государственную Думу.

Однако Федотов, судя по всему, избрал другую, более упрощенную схему действий, посчитав достаточным объявление идеи в публичное пространство и, возможно, самостоятельное доведение мнения СПЧ в Госдуму.

Вместе с тем, используя указанную тему, возникает еще одна тема о целесообразности проработки СПЧ вопроса о повышении собственного статуса, возлагавшего бы на законодателя полномочия по обязательному рассмотрению предложений Совета. Это было бы полезно в равной степени и для законодателя, и для СПЧ.

Думаю, читатели согласятся со мной, что трудно назвать нормальной ситуацию, когда некоторое время назад материалы СПЧ при президенте России о проведенном собственном расследовании обстоятельств причин смерти в следственном изоляторе известного всем Магнитского полностью вошли в текст американского закона, названного впоследствии "законом Магнитского", как основной мотив его принятия (кто интересуется, может убедиться сам). В то же время в нашем парламенте данные материалы не стали предметом специального разбирательства, тогда как в этом имелась настоятельная необходимость, исходя из содержания материалов.

Это дает повод к выдвижению предложения о необходимости изменения отношения в парламентской практике России к материалам СПЧ. Возможно, следует начать с позиции СПЧ по законопроекту о пенсионной реформе.