То, что произошло в Москве при решении вопросов о регистрации кандидатов в депутаты Мосгордумы, – это очевидное преступление и фактически захват власти. Мы с вами видели бесчисленные примеры, когда избирательные комиссии в так называемой спешке умышленно путали фамилии людей, умышленно путали адреса, забивая не те фамилии в поисковую базу. Все это делалось для того, чтобы потом сказать: а нет таких людей! И все это носит очевидно заказной характер.

Поэтому произошедшее является преступлением, которое демонстрирует в том числе страх и неуверенность власти. Если они отсекают этих независимых кандидатов от выборов, значит они просто боятся проиграть им выборы.
Поэтому, кончено, однозначно надо регистрировать всех, кто сдал документы в избирательные комиссии. И однозначно нужно проводить серьезное служебное расследование, по фактам фальсификаций государственных документов, в отношении лиц, которые работают в избирательных комиссиях, или являются привлеченными экспертами-вредителями в этих избирательных комиссиях.

Что касается вопроса о радикализации недовольства, то очевидно, что если выборы как инструмент будут уничтожаться, то общество-то остается. И люди будут вынуждены тогда искать другие механизмы решения своих общественных проблем.

Я полностью разделяю мнение политолога, что эти решения в отношении оппозиционных кандидатов очень негативно скажутся в перспективе на настроениях в обществе. И мы должны обратить особое внимание на то, что «Единая Россия», партия власти, сама признала тот факт, что слаба, что потеряла свои позиции и уверенность в своих силах, когда действующие депутаты Мосгордумы от «Единой России» решили пойти на выборы самовыдвиженцами. Они даже не посчитали нужным выдвигаться от этой партии, потому что понимали, что позиционируя себя под брендом «ЕР», могут оттолкнуть от себя значительную часть электората.  Причем, с подписями единоросов, которые пошли на выборы в качестве самовыдвиженцев, оказалось все хорошо!

Это говорит о том, что партия власти сама признает, что протестные настроения находятся в Москве на очень высоком уровне. Соответственно, в разных политических партиях есть персоналии, которых эта партия просто-напросто не хочет допускать до выборов. А подписи и огромное количество документов, которые теперь должен сдавать кандидат, служат исключительно расширением поводов к тому, чтобы в результате какой-то бюрократии, крючкотворства, мелких придирок, не допустить того или кандидата до выборов.

Обо всем этом я сужу как человек, который на себе испытал все прелести административной машины. В частности, еще в 2010 году меня отказались регистрировать кандидатом в депутаты Рязанской областной думы, безо всяких на то оснований признав мой паспорт гражданина РФ недействительным. При этом его признали недействительным по ксерокопии, чего вообще невозможно сделать. Впоследствии усилиями юристов ЛДПР и председателя партии через Центризбирком РФ меня на выборах восстановили. А в ходе самой выборной кампании пришлось столкнуться с массой других, направленных против меня незаконных действий, вплоть до того, что в типографию приезжал отряд омоновцев для изъятия тиража моей газеты.

Напомню, это было в 2010 году, т.е. прошло 10 лет, и ничего не изменилось. Напротив, гайки только закручиваются! Уловки с подписями, разного рода крючкотворство, бюрократические барьеры – все это делается для того, чтобы отсекать неугодных кандидатов. И я абсолютно уверен, что всем тем оппозиционерам, кому было отказано в регистрации на выборах в Мосгордуму, ничего не добьются и в суде. Не для того их документы и собранные ими подписи признавали недействительными, чтобы они потом в суде победили. Возможно, кого-то до выборов и допустят в судебном порядке, чтобы уж не совсем все выглядело пошло и похабно. Но произойдет это где-нибудь неделю до выборов, когда люди уже не успеют ни наблюдателей поставить на избирательные участки, ни нормальную агитационную кампанию провести. В моей избирательной практике аналогичная история тоже была.

Начну с того, что в 90-х годах я несколько раз избирался депутатом, собирая подписи избирателей и регистрируясь в избиркомах в Омском регионе. Но тогда ситуация была намного легче, и требования к подписям были намного мягче.
Второе. Практически у любого кандидата в депутаты, который собирает подписи самостоятельно, не используя административный ресурс, к этим подписям могут быть претензии. Например, подписи сравниваются с системой ГАС «Выборы», а у людей поменялись адреса. Например, человек сделал помарку или нечаянно ошибся в номере паспорта или в номере дома, когда он заполнял  подписной лист. Поэтому повторяю, требования к подписям, которые сформулированы сейчас, являются крайне жесткими, и это сделано преднамеренно.

Третье. Крайняя жесткость в оценке подписей подтверждается практическим опытом. Ну например, в Москве Елена Лукьянова заявляет, что это ее подпись, а эксперты говорят: нет, не ее! Избирательная комиссия почему-то верит не человеку, а экспертам, хотя человеку точно виднее, чья там стоит подпись.

Четвертое. То, что среди тех, кому отказано в регистрации, могут оказаться и депутаты от «Единой России», которые в Москве, кстати, в основном идут как независимые кандидаты, не опровергает, а только подтверждает правило. Для того, чтобы создать флер объективности, необходимо, чтобы хотя бы один из десяти пострадавших был из правящей партии.

И последнее. В настоящее время сбор подписей превратился в форму манипулирования выборами со стороны власти, поскольку неудобного кандидата через проверку подписей всегда или практически всегда можно забаллотировать. Я согласен с политологом Кыневым, что была совершена ошибка. Если бы в Московской городской думе появилось несколько представителей несистемной оппозиции, радикально ничего бы не поменялось. Кстати, они должны были проиграть сами выборы. А существующая практика действительно способствует радикализации общественных настроений и совершенно ненужному обострению политической ситуации.

Здесь принципиально важно понимать один момент. Многим не нравится существующий у нас закон о выборах потому, что считается практически невозможным для оппозиционных кандидатов преодолеть муниципальный фильтр. Вот такое мнение есть.

Но в любом случае, не нравится закон – пытайтесь решить вопрос на законодательном уровне. А пока закон существует, любой избирком будет действовать в рамках этого закона. Какие претензии могут быть к избиркомам? Они по-другому действовать не могут. Если они видят, что подписи не соответствуют действительности, они их не признают. Если в связи с тем, что часть подписей не признана, не набирается необходимого количества подписей, они не имеют права никого допускать.

Поэтому надо смотреть не на следствие, а на причины. То есть, если вы считаете, что закон неправильный, что он создает слишком жесткие, невыносимые условия для оппозиционных кандидатов, ну тогда боритесь за законодательном уровне за то, чтобы внести изменения в закон. Или же в рамках того закона, который существует, набирайте необходимое количество подписей по-честному. Естественно, это требует совершенного иного качества работы по сбору подписей со стороны команды кандидата в депутаты.

Понятно, что недовольство решениями московских избиркомов может быть проявлено. Но на что пенять-то? На то, что закон плохой? Но этот закон не сегодня родился. И все кандидаты, когда шли на выборы, должны были прекрасно понимать, в условиях какого закона им предстоит выдвигаться. Поэтому боритесь за свою позицию так, как положено, в рамках существующего законодательства.