То, что конфискация имущества коррупционеров является и будет являться сдерживающим фактором для развития всех коррупционных схем, казнокрадства, взяток и т.д., - однозначно да. Такая мера успешно действует в других странах мира, и это показывают многочисленные исследования. Она отбивает мотивацию у потенциальных коррупционеров, заставляет их лишний раз задуматься, а стоит ли воровать, если в один прекрасный момент можно остаться безо всего, и если под конфискацию имущества могут подпасть еще и твои родные и близкие. Поэтому подставлять себя и разного рода аффилированных лиц им становится невыгодно и страшно. И как показывает та же итальянская практика борьбы с мафией, одно только действие механизма конфискации имущества практически в два раза уменьшило масштабы коррупции в стране.

Я очень уважаю Александра Ивановича Бастрыкина с этой точки зрения, уважаю за его позицию: гражданскую, патриотическую. И КПРФ тоже не раз вносила подготовленные мною законопроекты о введении в уголовное законодательство нормы об обязательной конфискации имущества, если доказано, что оно нажито преступным, коррупционным путем. Одновременно это предполагает полную ратификацию 20-й статьи антикоррупционной конвенции ООН. Там эта норма обозначена как приоритетная и обязательная для исполнения. Мы ратифицировали эту статью, но в наше уголовное законодательство предусмотренные там меры так и не внесли.

Надо ли закреплять конфискацию имущества в Конституции? Считаю, что это не совсем уровень Конституции. Думаю, Бастрыкин предлагает это больше от безысходности. Александр Иванович стучится во все двери, в том числе и в «Единую Россию», озвучивает, аргументирует, обращает внимание на цифры, но пока воз и ныне там. Не слышат его предложения ни правительство, ни силовые структуры, ни «Единая Россия», хотя все то, что предлагается, давным-давно назрело и перезрело. Поэтому, мне кажется, от безысходности глава СКР решил еще и поставить вопрос о внесении положения о конфискации имущества в Конституцию, чтобы тем самым привлечь дополнительное внимание к этому вопросу и ускорить его решение. В принципе, я уверен, что вполне можно ограничиться и принятием специального федерального закона, который ввел бы в наш Уголовный кодекс норму об обязательной и полной конфискации имущества коррупционеров, и не только их собственного, но и всего их ближайшего окружения. Если на то будет политическая воля президента, правительства и «Единой России» как партии власти, это осуществится мгновенно и будет выполняться.

Если бы чуть пораньше, то я бы с удовольствием откликнулся на эту инициативу. Но дело в том, что на данный момент никакой новизны в ней уже нет. Эта инициатива принадлежит очень многим, в том числе и мне. Я не раз озвучивал идею о конфискации имущества и пытался добиться ее законодательного закрепления. Напомню, что отдельное наказание в виде конфискации имущества было у нас в Уголовном кодексе, но потом, в период бурного расцвета либерализма и демократии, исчезло. Не исключаю, что исчезло под воздействием тех, кто «прихватизировал» в то время огромную часть российского достояния. Между тем, в законодательстве разных стран этот вид наказания остался, и активно применяется.

С чем я не согласен, так это с приведенной статистикой. Если бы 40% ущерба, причиняемого разного рода казнокрадами, коррупционерами, жуликами и ворами, возвращалось в виде конфискации имущества, то у нас была бы просто проблема, куда девать соответствующие средства. Это были бы не 2, и не 7 млрд рублей в год, а сотни миллиардов долларов. Именно сотни миллиардов долларов разворовываются, расхищаются, но возвращаются, как по моим оценкам, так и по оценкам многих других экспертов, может быть, 1,5-3%, а никакие не 40. Вот какие крохи удается вернуть либо жертвам преступлений в лице различных вкладчиков, дольщиков, пайщиков, либо в государственную казну! Почему такие ничтожные результаты? Потому что по сложившейся у нас практике по каждому рублю, каждому доллару, каждой драгоценности, по каждому из дворцов, вилл и яхт, прокуратура, следователи СКР должны доказывать, что это получено незаконным путем: то ли украдено, то ли взятка, то ли откат, то ли откровенное хищение. И доказывать это очень и очень сложно, особенно когда речь идет о каких-то крупных мафиозных группировках, о кланах наркоторговцев. А если похищено или украдено было 10-15 лет назад? Где брать материалы?

А ведь с той стороны задействуются очень сильные, дорогие адвокаты, способные даже процессуально «завести рака за камень», воспользоваться какими-то уловками, сроком давности и т.д и т.д. В итоге плоды разнообразной преступной деятельности умело «маскируют» и внутри страны, и за рубежом, в том числе в многочисленных оффшорах, - именно потому, что очень сложно добиться конфискации имущества, незаконность которого правоохранителям мало когда удается выявлять и доказывать. Редкие исключения составляют истории, подобные делу Захарченко, но это все лишь верхушка айсберга.

Поэтому мало вернуть отдельный вид наказания, конфискацию имущества. Крайне важно, - и соответствующие законопроекты я неоднократно предлагал, - заставить представителей власти, владеющих большими материальными ценностями, доказывать законность происхождения этих ценностей. И в случае отсутствия доказательств имущество нужно конфисковывать, возможно, не всегда даже привлекая его владельца к какой-либо уголовной ответственности. Хотя по большому счету, учитывая, опять-таки, практику многих стран, в этом случае должна наступать еще и уголовная ответственность. То есть, конфискация имущества должна идти плюсом к уголовному наказанию, чтобы сразу можно было компенсировать все, что можно компенсировать. Оставили преступнику комнату в коммуналке, табуретку и черно-белый телевизор, - отправили в тюрьму. И пусть он сидит до тех пор, кока не будет полностью компенсирован нанесенный ущерб. Считаю, что это будет иметь архиважное значение как для государства, так и для защиты прав пострадавших граждан. Права граждан надо защищать, жертв преступлений защищать, а не преступников выгораживать!