Мат со сцены - это не расцвет, а упадок культуры: Мнения священнослужителей
10.08.2016 09:10
Суд оштрафовал на 40 тыс. руб. организатора прошедшего в начале июня в Новосибирске концерта группы «Ленинград» — компанию «Мегаполис» — за нецензурную брань со сцены лидера группы Сергея Шнурова. Представитель компании заявил, что понести наказание должен сам Шнуров, который перед выступлением якобы был уведомлен о запрете использования ненормативной лексики.
По этому поводу в обществе развернулась широкая дискуссия. Одни считают, что нецензурной лексике не место в искусстве, другие, напротив, считают, что художник (и не только) имеет право на самовыражение. Так, режиссёр Юрий Грымов в интервью Life, в частности, заявил: «Я сторонник закона, по нему надо жить. Требовать кровожадно чего-то — некрасиво, мне кажется. Вспомним Конституцию, где написано, что мы имеем право выражать себя. Недавний закон про мат, безусловно, скорректировал ситуацию. Но я считаю так — хочет человек нецензурно браниться (хотя это не очень правильно), то зрителя, слушателя, читателя нужно предупреждать: здесь есть нецензурная брань, ставится 18+, как во всём мире. Это всё регулируется законом. Есть другая проблема, у нас слишком всё запрещается сейчас, включил телевизор — думаю, со зрением не очень, показывают фильм, женщина во рту держит сигарету, а у неё на лице белый круг.
Это же катастрофа, господа, мы запретили всё, а нравственность, как мне кажется, не повышается. Хочу сказать следующее: надо направить силы на объяснение, а не запрещение. Я понимаю, что это трудно, что это плохо, что это зло, и люди потихоньку перестанут смотреть какую-то похабщину. Какие фильмы показывают в кинотеатрах — слова не матерные, но ужасающие для слуха. Я сторонник того, чтобы развивать людей, тогда зритель, слушатель, сам будет принимать решение, что зло. Поверьте, люди, которые знают, что нецензурная брань — зло, они и так это знают, надо расставить акценты так, чтобы пользовались ею в крайних случаях, вообще не пользовались лучше. Вот и всё.
Мы не можем запрещать творчество человека, если он так видит, пишет, разговаривает. Если православные активисты об этом говорят — то может, просто за него помолиться, за Шнура? Мы все знаем, что ругаться плохо. Когда мы говорим об этих тысячах людей — вопрос скорее о них больше, чем об исполнителе. Но люди-то на него идут! Это вопрос воспитания. Есть закон, живём по нему, не надо усугублять. Надо развивать отношение к культуре, к языку, к слову, к ответственности».
См. также:
Все культурны и приличны, пока батарея на ногу не упадет: парламентарии о мате в жизни и в искусстве
Кстати, нецензурную брань порой позволяют себе люди и высокообразованные, и высокопоставленные. Так, в центре скандалов дважды оказывался министр иностранных дел России Сергей Лавров. В 2008 году много шума наделала публикация британской газеты Daily Telegraph, утверждавшей, что Лавров обматерил тогдашнего главу Форин-офиса Дэвида Милибэнда: якобы, обсуждая по телефону российско-грузинский кризис, министр произнес: «Who are you to fucking lecture me?» («Кто ты, мать твою, такой, чтобы поучать меня?») Позднее Лавров сообщил, что действительно использовал «ядреное словцо», но относилось оно не к Милибэнду, а к Михаилу Саакашвили, которого один вернувшийся из Тбилиси дипломат назвал «fucking lunatic» («долбанный псих»).
А во время пресс-конференции 11 августа 2015 года министр сказал о громко разговаривавших журналистах: «Дебилы», добавив бранное междометие (которое, правда, никто не расслышал – прочли «по губам»).
Слова, законодательно признанные нецензурными, встречаются у протопопа Аввакума, Пушкина, Лермонтова и других классиков. Еще чаще они у авторов ХХ века – от Маяковского (в том числе в поэме «Во весь голос», входящей в школьную программу) до Венедикта Ерофеева (его поэму «Москва – Петушки» также иногда включают в списки для дополнительного чтения школьникам).
Отметим, что за последние 20 лет матерная брань вообще почти перестала быть табуированной. Она проникла в кино, литературу и на телевидение, она не считается зазорной в устах женщин и подростков, а также в смешанных компаниях. Согласно опросам, около двух третей (61%) россиян используют ненормативную лексику в своей повседневной жизни. В соцсетях нецензурщина используется очень активно; блогеры, не дозволяющие ее использование на своих страницах, вынуждены об этом специально предупреждать.
Напомним, что в советское время матерная брань в общественном месте считалась мелким хулиганством.
«Кто должен нести наказание в данном случае? Согласны ли Вы с Грымовым, что «зрителя, слушателя, читателя нужно предупреждать: здесь есть нецензурная брань, ставится 18+, как во всём мире»?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
По этому поводу в обществе развернулась широкая дискуссия. Одни считают, что нецензурной лексике не место в искусстве, другие, напротив, считают, что художник (и не только) имеет право на самовыражение. Так, режиссёр Юрий Грымов в интервью Life, в частности, заявил: «Я сторонник закона, по нему надо жить. Требовать кровожадно чего-то — некрасиво, мне кажется. Вспомним Конституцию, где написано, что мы имеем право выражать себя. Недавний закон про мат, безусловно, скорректировал ситуацию. Но я считаю так — хочет человек нецензурно браниться (хотя это не очень правильно), то зрителя, слушателя, читателя нужно предупреждать: здесь есть нецензурная брань, ставится 18+, как во всём мире. Это всё регулируется законом. Есть другая проблема, у нас слишком всё запрещается сейчас, включил телевизор — думаю, со зрением не очень, показывают фильм, женщина во рту держит сигарету, а у неё на лице белый круг.
Это же катастрофа, господа, мы запретили всё, а нравственность, как мне кажется, не повышается. Хочу сказать следующее: надо направить силы на объяснение, а не запрещение. Я понимаю, что это трудно, что это плохо, что это зло, и люди потихоньку перестанут смотреть какую-то похабщину. Какие фильмы показывают в кинотеатрах — слова не матерные, но ужасающие для слуха. Я сторонник того, чтобы развивать людей, тогда зритель, слушатель, сам будет принимать решение, что зло. Поверьте, люди, которые знают, что нецензурная брань — зло, они и так это знают, надо расставить акценты так, чтобы пользовались ею в крайних случаях, вообще не пользовались лучше. Вот и всё.
Мы не можем запрещать творчество человека, если он так видит, пишет, разговаривает. Если православные активисты об этом говорят — то может, просто за него помолиться, за Шнура? Мы все знаем, что ругаться плохо. Когда мы говорим об этих тысячах людей — вопрос скорее о них больше, чем об исполнителе. Но люди-то на него идут! Это вопрос воспитания. Есть закон, живём по нему, не надо усугублять. Надо развивать отношение к культуре, к языку, к слову, к ответственности».
См. также:
Все культурны и приличны, пока батарея на ногу не упадет: парламентарии о мате в жизни и в искусстве
Кстати, нецензурную брань порой позволяют себе люди и высокообразованные, и высокопоставленные. Так, в центре скандалов дважды оказывался министр иностранных дел России Сергей Лавров. В 2008 году много шума наделала публикация британской газеты Daily Telegraph, утверждавшей, что Лавров обматерил тогдашнего главу Форин-офиса Дэвида Милибэнда: якобы, обсуждая по телефону российско-грузинский кризис, министр произнес: «Who are you to fucking lecture me?» («Кто ты, мать твою, такой, чтобы поучать меня?») Позднее Лавров сообщил, что действительно использовал «ядреное словцо», но относилось оно не к Милибэнду, а к Михаилу Саакашвили, которого один вернувшийся из Тбилиси дипломат назвал «fucking lunatic» («долбанный псих»).
А во время пресс-конференции 11 августа 2015 года министр сказал о громко разговаривавших журналистах: «Дебилы», добавив бранное междометие (которое, правда, никто не расслышал – прочли «по губам»).
Слова, законодательно признанные нецензурными, встречаются у протопопа Аввакума, Пушкина, Лермонтова и других классиков. Еще чаще они у авторов ХХ века – от Маяковского (в том числе в поэме «Во весь голос», входящей в школьную программу) до Венедикта Ерофеева (его поэму «Москва – Петушки» также иногда включают в списки для дополнительного чтения школьникам).
Отметим, что за последние 20 лет матерная брань вообще почти перестала быть табуированной. Она проникла в кино, литературу и на телевидение, она не считается зазорной в устах женщин и подростков, а также в смешанных компаниях. Согласно опросам, около двух третей (61%) россиян используют ненормативную лексику в своей повседневной жизни. В соцсетях нецензурщина используется очень активно; блогеры, не дозволяющие ее использование на своих страницах, вынуждены об этом специально предупреждать.
Напомним, что в советское время матерная брань в общественном месте считалась мелким хулиганством.
«Кто должен нести наказание в данном случае? Согласны ли Вы с Грымовым, что «зрителя, слушателя, читателя нужно предупреждать: здесь есть нецензурная брань, ставится 18+, как во всём мире»?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
10.08.2016 09:42
На мой взгляд, штрафовать нужно именно того, кто употребляет матерную брань. Все-таки у артистов должно быть чувство меры. Если бы матерная брань была такой «солью», без которой нет искренности, залихватской достоверности в произведениях искусства, в литературе или где-либо еще, - другое дело. Но мы знаем много замечательных произведений искусства, где мата нет - даже в песнях, исполняемых в том стиле, который присущ Шнурову.
Думаю, следить за чистотой речи все-таки нужно. Хороший пример в этом смысле нам подает старый, классический уголовный мир, которого, возможно, уже нет. Раньше на зоне за матерную брань жестоко наказывали. У «сливок» уголовного мира был свой язык, но без матерной брани, так как оскорбление матери считалось чем-то недостойным. Уж если уголовная среда придерживалась таких норм, нормальным людям тем более следует об этом задуматься.
Ставить 18+, как предлагает Юрий Грымов, можно, но не уверен, что из этого получится что-то хорошее – все эти 18+, 12+ у нас стоят везде, - чуть ли не на пакетах с молоком. Думаю, все, что можно выразить обычными словами, в нецензурщине не нуждается. Может, она и придает какую-то особую пикантность, но сама по себе литературное произведение не образует.
Думаю, следить за чистотой речи все-таки нужно. Хороший пример в этом смысле нам подает старый, классический уголовный мир, которого, возможно, уже нет. Раньше на зоне за матерную брань жестоко наказывали. У «сливок» уголовного мира был свой язык, но без матерной брани, так как оскорбление матери считалось чем-то недостойным. Уж если уголовная среда придерживалась таких норм, нормальным людям тем более следует об этом задуматься.
Ставить 18+, как предлагает Юрий Грымов, можно, но не уверен, что из этого получится что-то хорошее – все эти 18+, 12+ у нас стоят везде, - чуть ли не на пакетах с молоком. Думаю, все, что можно выразить обычными словами, в нецензурщине не нуждается. Может, она и придает какую-то особую пикантность, но сама по себе литературное произведение не образует.
10.08.2016 09:41
Тот, кто ругается, и должен нести наказание. Думаю, Сергей Шнуров заработал за этот концерт больше сорока тысяч, - так почему бы ему не заплатить штраф?
Вообще у этого человека хорошее образование – говорили, он даже учился в Ленинградской семинарии. Но у деятелей культуры есть некая «система сигнала» - «Я ругаюсь, потому что чихать хотел на этих «маменькиных сынков», которых хорошо воспитывали, учили. Я более демократичный, ближе к народу – к простой, рабочей среде». Думаю, Шнуров все-таки интеллигентный человек, просто он так себя позиционирует.
Это что касается конкретной ситуации, а теперь поговорим о нецензурной брани вообще. Да, я могу привести примеры произведений, где Пушкин ругается матом, но я стыжусь и краснею, когда о них идет речь. Это что-то неприличное, обозначенное нецензурной бранью.
Думаю, нецензурная брань должна быть представлена в культуре как некое маргинальное явление. Когда мы говорим: «культурный человек», подразумеваем, что этот человек матом не ругается, но когда заходит речь о «культурном маргинале» (какового и представляет из себя Шнур), можем сказать: да, он на грани между культурой и антикультурой, пьяной рожей и цивилизованным человеком.
А 40 тысяч, думаю, не такая большая для него сумма. Иногда приходится расплачиваться за образ, выплачивая штрафы. А не хочешь платить – меняй образ.
Вообще у этого человека хорошее образование – говорили, он даже учился в Ленинградской семинарии. Но у деятелей культуры есть некая «система сигнала» - «Я ругаюсь, потому что чихать хотел на этих «маменькиных сынков», которых хорошо воспитывали, учили. Я более демократичный, ближе к народу – к простой, рабочей среде». Думаю, Шнуров все-таки интеллигентный человек, просто он так себя позиционирует.
Это что касается конкретной ситуации, а теперь поговорим о нецензурной брани вообще. Да, я могу привести примеры произведений, где Пушкин ругается матом, но я стыжусь и краснею, когда о них идет речь. Это что-то неприличное, обозначенное нецензурной бранью.
Думаю, нецензурная брань должна быть представлена в культуре как некое маргинальное явление. Когда мы говорим: «культурный человек», подразумеваем, что этот человек матом не ругается, но когда заходит речь о «культурном маргинале» (какового и представляет из себя Шнур), можем сказать: да, он на грани между культурой и антикультурой, пьяной рожей и цивилизованным человеком.
А 40 тысяч, думаю, не такая большая для него сумма. Иногда приходится расплачиваться за образ, выплачивая штрафы. А не хочешь платить – меняй образ.
10.08.2016 09:39
Наверное, платить должен сам Шнуров – он же ругался. А незнание закона не освобождает от наказания. Думаю, можно приструнить и организаторов концерта.
Чему мы учим молодежь? И так у нас многие юноши, да и девушки, все в разноцветных татуировках. Сейчас молодые люди не выбирают выражений. Думаю, за нецензурные ругательства перед аудиторией нужно наказывать жестче – чтобы было неповадно другим.
Я накануне возил 90-летнего ветерана к одиннадцатиклассникам, учащимся кадетских классов. Этот человек воевал, не раз смотрел смерти в глаза. Он рассказывает молодым людям, как их деды, прадеды очищали родную землю от врага. Благодаря таким людям воспитывается патриотизм, а в случае со Шнуровым мы наблюдаем совсем другую картину – падение нравов молодежи.
Думаю, и сам исполнитель, и организаторы концерта должны понести наказание. По-другому нельзя. Сегодня тебя послали на три буквы, и все сделали вид, что ничего не произошло, а что будет завтра?
Русский язык объединяет нашу многонациональную Россию. А мат демонстрирует нищету культуры тех, кто его употребляет.
Чему мы учим молодежь? И так у нас многие юноши, да и девушки, все в разноцветных татуировках. Сейчас молодые люди не выбирают выражений. Думаю, за нецензурные ругательства перед аудиторией нужно наказывать жестче – чтобы было неповадно другим.
Я накануне возил 90-летнего ветерана к одиннадцатиклассникам, учащимся кадетских классов. Этот человек воевал, не раз смотрел смерти в глаза. Он рассказывает молодым людям, как их деды, прадеды очищали родную землю от врага. Благодаря таким людям воспитывается патриотизм, а в случае со Шнуровым мы наблюдаем совсем другую картину – падение нравов молодежи.
Думаю, и сам исполнитель, и организаторы концерта должны понести наказание. По-другому нельзя. Сегодня тебя послали на три буквы, и все сделали вид, что ничего не произошло, а что будет завтра?
Русский язык объединяет нашу многонациональную Россию. А мат демонстрирует нищету культуры тех, кто его употребляет.
10.08.2016 09:14
Шнур, выходит, вообще неуправляемый товарищ, раз его предупреждали о запрете использования ненормативной лексики, а он все равно поступил по-своему? Я думаю, в таком случае он сам должен нести ответственность за свое поведение.
Как религиозный человек я считаю, что искусство должно воспитывать человека, прививать ему любовь к прекрасному. А с деятелей искусства мы должны брать пример. Ненормативная лексика (тем более, если она произносится публично), конечно, не способствует взаимопониманию между людьми.
Как-то пророк ислама Мухаммед, обращаясь к своим сподвижникам, спросил, хотели бы они поедать мясо своих братьев? Они удивились, а пророк объяснил: матерная перебранка – как пожирание друг друга.
Так что ислам очень плохо относится к ненормативной лексике. Уверен, что и остальные религии тоже.
Как религиозный человек я считаю, что искусство должно воспитывать человека, прививать ему любовь к прекрасному. А с деятелей искусства мы должны брать пример. Ненормативная лексика (тем более, если она произносится публично), конечно, не способствует взаимопониманию между людьми.
Как-то пророк ислама Мухаммед, обращаясь к своим сподвижникам, спросил, хотели бы они поедать мясо своих братьев? Они удивились, а пророк объяснил: матерная перебранка – как пожирание друг друга.
Так что ислам очень плохо относится к ненормативной лексике. Уверен, что и остальные религии тоже.
10.08.2016 09:13
Прежде чем делать далеко идущие выводы, хотелось бы самому побывать на этом концерте.
Конечно, я не сторонник того, чтобы со сцены лился мат, однако иногда он уместен. Мат – это целый слой русского языка. Когда ставят спектакли про зеков, про советские тюрьмы, употреблять изысканные выражения просто смешно. И зритель должен понимать, на какой концерт или спектакль он идет.
В «Войне и мире» есть эпизод, когда Кутузов произносит ругательное слово в адрес французов. В то время это прозвучало очень грубо, но этот авторский прием, я считаю, был оправдан. С тех прошло много времени, изменились мы, изменилась культура. Повторюсь: я не сторонник употребления мата, но если того требует ситуация, право художника или, скажем, исполнителя, решать: использовать его или нет. Один человек смотрит на обнаженную женщину и видит порнографию, а другой искусство. Все зависит от развития, уровня полготовки. И конечно, на такие концерты и спектакли не нужно водить детей. Поэтому и пишут на афишах: 8+, 12+…
Была такая известная натурщица Дина Верни – муза скульптора Аристида Майоля. Так получилось, что она попала в фашистский лагерь, где и познакомилась, по всей видимости, с блатным русским фольклором, впоследствии записав много лагерных песен (несколько ее пластинок вышли на Западе). Конечно, немного коробит, что такое поет женщина – эти песни чаще исполняют мужчины. Тем не менее, это тоже своего рода культура.
В стихах Игоря Губермана ругательные слова встречаются едва ли не через слово, - но у него это получается очень органично. Убрать их – и потеряется вся «соль» его поэзии.
Просто нужно знать, где употреблять ненормативную лексику, а где нет. Наверное, в большом зале консерватории делать этого не следует. А вот от некоторых песен наших популярных эстрадных исполнителей самому иногда хочется ругаться матом – разумеется, про себя, а не вслух.
Конечно, я не сторонник того, чтобы со сцены лился мат, однако иногда он уместен. Мат – это целый слой русского языка. Когда ставят спектакли про зеков, про советские тюрьмы, употреблять изысканные выражения просто смешно. И зритель должен понимать, на какой концерт или спектакль он идет.
В «Войне и мире» есть эпизод, когда Кутузов произносит ругательное слово в адрес французов. В то время это прозвучало очень грубо, но этот авторский прием, я считаю, был оправдан. С тех прошло много времени, изменились мы, изменилась культура. Повторюсь: я не сторонник употребления мата, но если того требует ситуация, право художника или, скажем, исполнителя, решать: использовать его или нет. Один человек смотрит на обнаженную женщину и видит порнографию, а другой искусство. Все зависит от развития, уровня полготовки. И конечно, на такие концерты и спектакли не нужно водить детей. Поэтому и пишут на афишах: 8+, 12+…
Была такая известная натурщица Дина Верни – муза скульптора Аристида Майоля. Так получилось, что она попала в фашистский лагерь, где и познакомилась, по всей видимости, с блатным русским фольклором, впоследствии записав много лагерных песен (несколько ее пластинок вышли на Западе). Конечно, немного коробит, что такое поет женщина – эти песни чаще исполняют мужчины. Тем не менее, это тоже своего рода культура.
В стихах Игоря Губермана ругательные слова встречаются едва ли не через слово, - но у него это получается очень органично. Убрать их – и потеряется вся «соль» его поэзии.
Просто нужно знать, где употреблять ненормативную лексику, а где нет. Наверное, в большом зале консерватории делать этого не следует. А вот от некоторых песен наших популярных эстрадных исполнителей самому иногда хочется ругаться матом – разумеется, про себя, а не вслух.
Протоиерей Вячеслав Кочкин
руководитель отдела по социальному служению и церковной благотворительности Орской епархии
10.08.2016 09:44
Что значит: «В Конституции написано, что мы имеем право выражать себя»? - это какая-то широкая трактовка. Так мы можем зайти очень далеко. Я искренне убежден: так называемой «ненормативной лексике» нет места в публичных местах, на экране, на сцене. Если мы хотим пойти этим путем и начать «самовыражаться», давайте вспомним, как Шнур на концертах снимает штаны и показывает свои гениталии. Может, это кому-то нравится, но у нас все-таки есть общепринятые нормы поведения, которые мы должны соблюдать.
То, что сейчас ненормативная лексика звучит с экранов телевизоров, переполняет интернет – не достижение, а наоборот, демонстрация упадка нашей культуры. Грамотный, образованный человек, умеющий связно выражать свои мысли, вполне может обойтись без мата. Да, нередко, говоря об употреблении нецензурной речи, приводят в пример Пушкина, еще кого-то… Но у каждого есть период созревания, и когда человек его проходит, эти вещи становятся для него неприемлемыми. Да, некоторые известные люди совершали неблаговидные поступки, но потом они менялись, и осознанно делали выбор в пользу благочестия и благомыслия.
Так что я приветствую решение суда, который оштрафовал организаторов концерта. Нужно было оштрафовать еще и Шнура – один позволяет себе такие вещи, другие способствуют их распространению. Безобразия, хамства, грубости быть не должно. К тому же одно дело, когда ты сам сквернословишь, другое – когда вводишь в грех людей.
Нас пытаются убедить: человек сам должен решать, что ему слушать. Но когда отовсюду потоком льется грязь, он просто не представляет, что такое культура и чистота речи, не подозревает, что матерщина – не норма. Так что общество должно себя защищать, не позволяя никому выходить за установленные рамки.