С одной стороны, любое правило имеет свой смысл и свое назначение. Если речь о посте, то мы говорим, что дух должен главенствовать над телом. И если дух говорит телу: «Потерпи немножко ради Господа, ведь пост – это некое приношение ему», – то тело должно потерпеть.

С другой стороны в религии есть вещи, которые закреплены не намертво. Святые отцы говорят, что пост для здоровых людей, а земные поклоны не для тех, у кого сломан позвоночник, то есть нужно иметь голову на плечах. И Христос говорит: «Милости хочу, а не жертвы». Ни в одном медицинском учебнике нет рекомендаций, что надо обязательно есть мясо три раза в день, - это действительно трудная тяжелая пища. Но вот приходит беременная ко мне с низким гемоглобином и спрашивает, как ей держать пост. И я ей говорю: мясо нельзя, но вот муж пусть пойдет и купит печенки: она полезнее мяса, а ребенку нужен кислород, который поступает благодаря нормальному гемоглобину!

В вопросе языка богослужения я придерживаюсь твердого убеждения, что язык должен быть церковнославянским. Человек не просто должен понимать богослужение, его еще охватывает эстетическая радость от красоты этого языка. И почему у нас в православии язык не меняется? Потому что богослужение совершает Святой Дух. Люди – участники, а не главные действующие лица. Поэтому не под людей подстраивается богослужение, а ради Бога и Святого Духа. Конечно, когда приходят миссионеры в труднодоступные места, где живут, например, народы Севера, они могут перевести богослужение на их язык и использовать его в дальнейшем. Но то, к чему привыкли мы, заходя в храм - это красивое, духовное, утонченное церковнославянское чтение и пение. И если человек ничего не понимает, то он должен поработать, потрудиться, чтобы понять.

Простой пример: когда предлагают работу с очень высокой зарплатой, но при этом надо выучить английский язык, человек все сделает, чтобы его выучить и соответствовать требуемому уровню. А здесь предлагается Царство небесное, спасение души. Это лучше, чем любая зарплата, - вообще никакая работа вам этого не может предложить. Так что надо постараться, а самое главное – молиться побольше, ум наш все почувствует и поймет, ведь это же наш язык, просто древний. Мы должны развиваться и преображаться, в том числе и духовно.

Я не знаю людей, которые давно в Церкви и их бы раздражал церковнославянский язык, за исключением тех, у кого реформаторский зуд, - но это болезнь такая. А мы больных лечим, а не слушаемся их капризов.