Думаю, Владимир Легойда знает много такого, чего другие не знают, поэтому он может делать такие выводы. Но сказать: «Все, что пишут о Церкви, неправда», тоже нельзя. Я знаю, есть люди, которые советуются с наставниками - у многих журналистов они есть.

Я бы предложил, чтобы каждый журналист, прежде, чем поступить на факультет журналистики, изучил бы еще какой-то род деятельности. В этом случае у него будут твердые знания из одной области, и по чуть-чуть изо всех остальных. Сейчас журналист, как правило, знает обо всем по чуть-чуть и ничего не изучает глубоко. Если журналист – думающий, верующий человек, у него есть духовный наставник, он будет писать правду – но так, чтобы исправить окружающих, привести их к покаянию, к Богу. Ни в коем случае нельзя кого-то «топить», чтобы после прочитанного человек не захотел жить. Любой журналист должен помнить слова Христа: «Желай другому того, что желаешь себе». Это Золотое правило этики. Когда я пишу, должен ставить себя на место того человека, о котором это делаю. Тогда я не буду писать гадости, ложь, обманывать людей.

Да, порой журналисты не проверяют информацию – в этом Владимир Легойда прав. Но если человек получил хорошее образование, он знает, как работать с фактами, источниками. Все это помогает ему в профессиональной деятельности. Нельзя верить домыслам, слухам, нужно проверять источники. Тогда журналист будет писать правду – и это наверняка найдет отклик в сердцах читателей.

А о Церкви у нас действительно пишут много неправды. Например, о том, кому принадлежит храм Христа Спасителя. Писали, что Церковь позволяет проводить вечеринки в церковном соборе, сдает его артистам. Но этот храм не принадлежит Церкви! Его владельцы считают возможным сдавать его в аренду и зарабатывать на этом. И в патриархию, конечно, никаких денег не перечисляют.

В принципе, Владимир Романович прав. Современные СМИ стали частью информационной войны: отчасти они используются теми, кто занимается прямой манипуляцией сознанием. И сверх того, современный секулярный мир действительно выступает или с критикой Церкви, или с войной против Церкви, используя любые приемы – и искажение, и передергивание фактов, и прямую ложь.

А еще проблема в том, что разобраться в церковных реалиях можно только изнутри, зная церковную жизнь. Если ты сам член Церкви, живешь Церковью, имеешь литургический и евхаристический опыт, и он не эпизодичный, а серьезный, только в таком случае можно пытаться как-то судить со знанием дела о церковной жизни. Да и то, даже люди, считающие себя церковными, имеющие церковный опыт, все равно исходят из крайнего индивидуалистического сознания и все равно о церковных реалиях судят исключительно со своей колокольни. И это тоже оказывается часто ошибочным, хотя они претендуют на то, что раз у них есть некий опыт церковной жизни, то они могут судить, обладая информацией «из первых рук».

Осознание реалий церковной жизни возможно, видимо, только на основании соборного разума. То есть применительно к такому свойству церкви как соборность. А что говорить про современную светскую журналистику, которая не просто не имеет понятия о соборности, а не имеет понятия вообще о том, что есть правда и истина, и исходит из узких интересов.

При чем тут журналист? Детей либо двое, либо трое. Тот, кто говорит, что детей двое, когда их трое, говорит неправду. А если ты сам говоришь, что у тебя их трое, с какой стати это будут проверять? Мне кажется, люди привыкли с доверием относиться к словам, которые говорят, а тем более пишут.

Действительно, читатель не в состоянии проверять то, что звучит правдоподобно. Кроме того, у него может не хватать информации, чтобы отделить достоверные факты от тех, что на них похожи.

Всегда были солидные СМИ, и была желтая пресса - в том числе такая, которая успешно «косила» под солидную. Мне кажется, это было есть и будет, и речь лишь о том, как часть желтой журналистики превратить в по-настоящему солидное СМИ. Но для этого нужно дать определение, что такое солидное СМИ. У нас действительно многое направлено на сиюминутный успех - якобы в нем цель журналистики. Однако это не так.

На мой взгляд, один из главных недостатков современной коммуникации – мы не даем определения, что такое солидное издание. Я тоже не знаю, что это такое. Это издание, которому я почему-то доверяю. А почему этому, а не тому? – Не знаю. Одному человеку кажется солидным одно издание, другому – другое. Одному кажется правдоподобным факт, который другой считает «жареным». Поди разберись тут.

Одно дело, если большинство изданий – солидные, и если допускают ошибки, то просто в силу обстоятельств - в целом же журналисты стремятся к искренности и достоверности. А если становится все больше изданий, которых истина не интересует, а интересны только «жареные» факты и количество лайков, и на этом они основывают свой успех или неудачу, теряется многое.

А вообще я не читаю, что пишут светские издания про Церковь, поэтому не могу сказать, правдоподобна ли эта цифра – 95%.

Владимир Легойда, конечно, больше меня знает о том, как в СМИ отражается реальная жизнь Церкви. Я, например, не могу сказать, сколько в процентном отношении в средствах массовой информации неправды или откровенной лжи. Но, на мой взгляд, количество непрофессионалов в журналистике увеличилось. Даже профессионалы поменяли акценты, и вместо простого информирования или добросовестной аналитики создают контент, который по каким-то причинам для потребителя привлекателен. Это и эпатажные заголовки, и анонсы того, чего нет в тексте, и такое толкование реальных фактов, которое ведет к ложным выводам. Одним словом, идет погоня за популярностью. Это глупо отрицать. Такое всегда случалось, но сейчас происходит что-то запредельное.

Конечно, большую роль играют и социальные сети, где о достоверности вообще говорить не приходится. Кроме того, промежуток между выходом в свет информации и реальным событием настолько уменьшился, что даже люди, добросовестно работающие на журналистском поприще, не успевают ничего проверить и, к сожалению, допускают ляпы. В качестве примера можно привести информацию о кончине Дмитрия Хворостовского. Он, кстати, приходил на службу в церковь в Лондоне, где я служил, бывали там его дети. Мне жаль, что этот замечательный человек оказался жертвой недобросовестности. Такого, конечно, быть не должно.

Я знаю случаи, когда о Церкви пишут то, что не соответствует действительно. И такого, к сожалению сейчас очень много. Есть и псевдоаналитика (о чем говорит Владимир Легойда). Это, конечно, смешно и грустно. В качестве примера могу привести статьи о жизни Русской Православной Церкви за рубежом, о каких-то мнимых противоречиях между архиереями и Святейшим патриархом. О «войне» между Святейшим и епископом, который находится в Лондоне, пытаясь оттуда захватить всю Европу и Германию - вопреки желанию Святейшего патриарха. Эти удивительные тексты в стиле «Игры престолов», конечно, не имеют ничего общего с действительностью. Над ними можно только посмеяться – что и делают люди осведомленные.

Конечно, в средствах массовой информации много, мягко говоря, непроверенных фактов. В нашем регионе о Церкви, слава Богу, оскорбительных статей не публикуют. Да, жизнь идет своим чередом, ситуации бывают разные - в том числе, в Церкви. У нас есть церковный суд, некоторых священнослужителей мы к нему привлекаем, а иногда и отстраняем от служения. Но эти случаи у нас в Оренбурге освещают корректно.

Лет 10-15 назад, когда Церковь только восстанавливалась, в СМИ было много оскорбительной и не соответствующей действительности информации. Конкретных случаев я не помню, но читать все это было неприятно. Священнослужителей обвиняли в присвоении денег, в другой неблаговидной деятельности. Отличался и отличается этим Невзоров – он и до сих пор льет грязь на Церковь. Странно, - сам он, насколько мне известно, из верующей семьи.

А вообще журналистам, наверное, нужно принимать какую-то присягу или давать клятву – как, допустим, врачам. Они должны подавать только проверенные факты. А за клевету, оскорбление чести и достоинства нужно нести ответственность - вплоть до уголовной.

К сожалению, есть случаи, когда СМИ бездоказательно обливают человека грязью. За это же должен кто-то отвечать? – Так пусть отвечает журналист, написавший статью! И, естественно, издание. СМИ должны быть источником проверенной, правдивой информации – нельзя же подавать людям отравленную воду?

Другое дело интернет – там могут писать все, что угодно. Но и здесь должен быть какой-то контролирующий орган, реагирующий на жалобы и принимающий меры.

Владимир Романович – профессионал: у него большой опыт и он знает всю подноготную журналистики. Отдел, который возглавляет Владимир Легойда, занимается в том числе и аналитической работой.

Все дело в цели написания той или иной статьи, того или иного информационного поста – часто именно от этого зависит, какие факты подбирают. В силу этого часто возникает ложное восприятие. Часто подается правдивая информация, но дается предвзятая трактовка тех или иных фактов, событий. Иногда событие не стоит и выеденного яйца, но скандальная подача превращает статью в «бомбу».

Конечно, в первую очередь в журналистике должна быть честность, правдивый подход к описанию фактов. У нас в Петербурге такое было, когда обсуждалась передача Церкви Исаакиевского собора. Многие издания муссировали эту тему, постоянно к ней возвращались. Журналистская шумиха зачастую не основывалась на фактах: кто-то что-то где-то сказал, о чем-то заявил... Эту тему подхватывали другие средства массовой информации. А обсуждать, собственно, было нечего.

Думаю, здесь главная проблема связана именно с упадком уровня журналистики как профессионального занятия. Она действительно превращается только в инструмент манипуляции общественным мнением, особенно на Западе. Журналистика перестала быть независимой и свободной. Независимых журналистов практически нет. Они работают за деньги издателя, поддерживая его идеологию. И, к сожалению, журналист вынужден соответствовать требованиям, которые предъявляются изданием. Так что объективная журналистика уходит в прошлое.

Кроме того, если речь идет просто о перечислении информационных фактов, то новые технологии будут журналистику вымещать. Информационные материалы можно будет комбинировать механически. Так что для освещения событий в ближайшем будущем люди перестанут быть нужными.

Аналитика же требует наличия думающих людей, а для этого надо иметь хорошее образование, широту взглядов, незашоренность, отсутствие приверженности к одной жесткой идеологии, готовность рассматривать мнение противоположной стороны. Этот принцип на латыни звучит как «аudiatur et altera pars», то есть «да будет и другая сторона выслушана» Но и он тоже давно не соблюдается и в западной, и в нашей журналистике. А это неправильно и не может соответствовать серьезной аналитике.

С этой точки зрения я хочу привести наоборот хороший пример. Из современных журналистов думающим, анализирующим события человеком я считаю Анатолия Шария. Как бы мы к нему ни относились, но он профессионал, именно так должен работать журналист – проводить расследование, преподносить материал, чтобы зрители делали выводы сами. Пусть такая журналистика бывает неудобна, но эту работу надо стараться выполнять объективно. А сегодня журналисты от отсутствия культуры, профессионализма ваяют клише и шаблоны. И в отношении Церкви смешно и примитивно представление о том, что такое церковная жизнь священника, как вести себя в храме и прочее. Это набор дремучей смеси суеверий, поверхностного отношения и элементарного незнания, что в церкви происходит.

Если будет больше образованных и честных людей, то и СМИ будут иначе восприниматься, они станут частью культуры и даже искусства. Но пока до этого еще, к сожалению, далеко.