Я не могу объяснить появление такого письма, и полагаю, что сделать это может только его автор. Могу лишь предположить: уже престарелого человека посетили нормальные человеческие и христианские мысли. Филарету 88 лет, в таком возрасте некоторым свойственно задумываться о вечном, отказываться от ничтожных земных амбиций и начинать поступать по совести и заповедям Божьим. Я бы очень хотел думать, что Филарет руководствовался именно такими мотивами, когда писал свое обращение.

Понимаю: кроме его личных пожеланий, чаяний, раскаяний есть еще большая политика, в которую он ввязался сам и втянул десятки тысяч людей. Боюсь, что эта политика может не дать осуществиться его добрым человеческим желанием в полной мере.

Реакция Русской Православной Церкви на это обращение в первую очередь свидетельствует о конструктивном подходе - невозможно пересадить с одного поезда на другой сразу всех. В команде Филарета разные люди: искренне заблудившиеся священнослужители, те, которые просто носят одежду священнослужителей, да и откровенные проходимцы. И прежде чем принять в лоно Церкви команду Филарета, необходимо выяснить, кто раскаивается и желает дальше жить в мире, а кто такого желания не имеет, и будет продолжать свое губительное дело. А это большая работа, которую могут выполнить только серьезные люди, обладающие компетенциями, навыками и авторитетом.

Хочется вспомнить предысторию ситуации, которая началась задолго до проблем, существующих сейчас на Украине. Может, кто-то не помнит, а я хорошо помню, что Филарет был одним из главных претендентов на должность патриарха Московского и всея Руси. Когда патриархом избрали Алексия, что-то произошло в сознании Филарета, и он решил уйти из Русской Православной Церкви.

Раскол – страшная беда, которая поражает весь церковный организм. Когда какой-то из членов Церкви отпадает, весь ее организм не может себя хорошо чувствовать – хотя бы из-за сострадания и сожаления. Невозможно чувствовать себя спокойно, если рядом с тобой погибает твой брат. А спастись вне Церкви невозможно. Несмотря ни на что, душа у этого человека – христианка, он, будучи в преклонном возрасте, получил сигнал «сверху», и понял, что перед смертью все-таки нужно вернуться в лоно матери-Церкви и примириться с ней.

Отрадно, что такое письмо появилось, а наша Церковь так на него отреагировала – тем более что опыт по воссоединению у нашего церковного руководства огромный. Уж если удалось примириться с Русской Православной Церковью За границей, думаю, примирить всех православных на Украине тоже получится. Это было бы замечательно.

Каждое богослужение на сугубой ектенье мы молимся за прекращение раздора и притеснения верующих на украинской земле. Видимо, наши молитвы были услышаны, и начался этот процесс. Понимаю, что он будет нескорым, тут много чего нужно взвесить и обдумать. И правильно поступил Собор, когда создал комиссию. Реакция нашей Церкви была молниеносной. Это свидетельство того, что Московский патриархат тоже тяжело переживает раскол на Украине, и хочет видеть всех верных чад в лоне единой Православной Церкви.

Некоторые формулировки этого письма, безусловно, интересны - и с богословской, и с догматической точек зрения - не все так просто. Думаю, это послание будет многократно перечитываться и обсуждаться, но хочу сказать: я рад, что появилась надежда на объединение Церкви и преодоление раскола, потому что для нее это очень болезненное состояние.

Не знаю, как это объяснить, и вряд ли кто знает. Сейчас не время делать какие-то комментарии, поскольку неизвестно, что это за письмо, как попало на Собор. Я слышал, что уже есть комментарии самого Филарета и его секретаря, который привез это письмо, Порошенко. И все разговоры совершенно противоречивы. Поэтому тут надо, конечно, опираться на соборное мнение комиссии, которая будет редактировать результат действий Собора.

Говорить, что можно было бы все решить покаянием или каким-то другим образом, нельзя. Воссоединение Церкви не может произойти, потому что там нет Церкви и иерарха, ибо он отлучен. То есть эти люди попали во внецерковное пространство. И как все будет разрешаться, очень трудно сказать.

Мне бы хотелось, чтобы православные люди Украины хотя бы оставались в лоне Православной Церкви. Сейчас уже не о присоединении к православию идет речь, а о том, что они просто находятся вне Церкви, и этих людей очень много – сотни тысяч.

Действительно, этот вопрос привлек внимание всех верующих без исключения, так как раскол – это и преступление, но прежде всего, трагедия. Как говорили святые отцы, «грех раскола не врачуется кровью мучеников». Даже она не смывает грех раскола! Какие страшные слова! Действительно, если в них вдуматься, мороз по коже. Это преступление «учителей» и трагедия обманувшихся последователей.

Так называемая «Украинская Церковь Киевского патриархата» нарушила важнейшие основы церковного бытия, Церкви как тела Христова, церковное единство. Церковь – это тело Христово, а раскол – расчленение единого тела, отделение его части. Может ли жить отдельная часть тела? - Нет. Как будет себя чувствовать тело, если у него эту часть отнять? – Оно будет страдать. И тело церковное, конечно, страдает, но отдельная его часть жить сама по себе не может.

Но, как мы понимаем сейчас, уже после интервью главного расколоучителя Михаила Денисенко, или Филарета Денисенко, - но уж точно не митрополита и тем более не патриарха, - вся эта затея с письмом не имеет христианского смиренного духа, речь не идет ни о каком извинении. Это всего лишь фразы, и сказаны они просто потому, что в таких документах уместном их употреблять. Одна часть письма «я прошу прощения…» вызывает какую-то робкую надежду. Но весь тон послания сводится к следующему: «А кому что должен, всем прощаю». Полагаю, Филарет, если учесть его последующее заявления, не собирался испрашивать прощение по-настоящему. Он не предполагал, что на его письмо будет получен положительный ответ от Святейшего патриарха Кирилла, Священного Собора Русской Православной Церкви. Это письмо преследовало какие-то иные политические цели и задачи.

Мы знаем, что Михаил (Филарет) Денисенко был активным сторонником и участником не только трагических событий майдана, но и развязанной гражданской войны, геноцида мирного населения, который нам известен под названием «антитеррористическая операция». Он призывал уничтожать инакомыслие, и прежде всего, политическое. Мы знаем, что этот человек был активным агентом, действующим сотрудником спецслужб еще советского государства, его нравственная жизнь никогда не отличалась сдержанностью – не говоря уж о монашеском и епископском достоинстве. И когда такой человек, на репутации которого, как говорят, клейма негде ставить, высказывается в таком тоне, живущая в нас надежда, увы, сменяется пониманием: ни о каком примирении речи не идет, а существование «национальной украинской церкви» для него по-прежнему аксиома.

Сто лет назад в России раскольники-обновленцы заявляли об истинности своей церковной организации, но верующие опознавали друг друга при помощи фразы «вы тихоновцы или нет»? (По имени патриарха Тихона). А сегодня у верующих на братской Украине и везде, где действует Русская православная Церковь, другой «пароль»: «Вы Московского патриархата»? И дело не в подчинении Москве или лично президенту России, а в единстве церковного устройства и канонического церковного тела, что выше любых политических, географических, национальных и прочих реалий.

Когда об этом письме стало известно, с одной стороны, возникла радость, с другой – недоумение, потому что болезнь страшного раскола, который разделил украинских православных, - очень тяжелая. Она продолжается уже четверть века, и преодолеть ее очень важно, нужно, но и очень сложно.

Если судить по заявлениям, которые делал самозваный «патриарх киевский» Филарет, его покаяние несколько необычно. Понятно, если человек, находящийся в преклонном возрасте, который к тому же прекрасно знает каноническую сторону церковной жизни, испытывает некоторое неудобство и, возможно, страх Божий по поводу того, что приближающаяся кончина застанет его раскольником (а это очень тяжкий грех). С другой стороны, резкость, с которой он выступал против патриархии, его откровенно националистические заявления, не давали надежду на легкое – всего одним письмом – преодоление этого раскола. Такое впечатление, что Филарет Денисенко вроде бы искренне хочет воссоединения, но не желает отказываться от своих раскольничьих убеждений.

При ближайшем рассмотрении становится понятно: его покаяние формальное. Он пишет, что все мы должны каяться друг перед другом (из общих соображений), и он тоже кается, но в чем, непонятно. Каяться нужно в расколе, а получается, он кается «вообще», потому что так принято у православных. Это объяснение явно неудовлетворительно, - но, наверное, не может не радовать уже то, что наметились хотя бы какие-то движения в этом направлении. Однако для преодоления раскола необходимо пройти очень долгий путь. И Филарет Денисенко должен покаяться в своем грехе раскола.

Ну а вообще к вопросу автокефалии Украинской церкви у меня однозначное отношение: русский, украинский и белорусский народы - братские. Они связаны традициями, историческими узами и кровным родством. И наша Церковь должна быть единой. Разумеется, при широкой автономии каждой ветви – все-таки для решения местных задач в каждой стране требуется самостоятельность.

Наверное, об этом нужно спрашивать самого лидера украинских раскольников. Но ему почти 90 лет, - это обязывает задуматься о положении, в котором он находится. Думаю, лже-патриарх задумался об этом, осознал: его деятельность за рамками канонической Церкви. Он понимает, что находится в расколе. А для верующего это очень важный вопрос.

Хочется верить, что изначально Филарет руководствовался именно заботой о своей душе, - им двигал страх оказаться в жизни вечной вдали от Бога. Но пресс-конференция этой раскольнической группировки продемонстрировала иное: на ней лже-патриах открытым текстом сказал о политических требованиях к Московскому патриархату. Это требование автокефалии, только непонятно, для кого – для его секты? Ну, это выглядит странно. Если все-таки мотивы письма были продиктованы политикой, это печально, и в таком случае никакого диалога быть не может.

Вообще с учетом нынешней ситуации на Украине очень сложно разобраться в намерениях Филарета. Может быть, человек изначально искренне составлял свое послание, а потом на него надавили, и он испугался. А может, это политика чистой воды.

Тем не менее, Архиерейский собор отнесся к обращению Филарета со всей серьезностью, сразу перейдя от слов делу. А вот чем это закончится, вопрос. Смогут ли филаретовцы создать такую же комиссию для диалога или до этого даже не дойдет?

О провале церковной политики говорят враги Церкви, сознательные или не сознательные. Русская Православная Церковь в этой связи никаких шагов не предпринимала, кроме как к созданию комиссии – но их создают по любому поводу. Значит, провала никакого нет, а повод поскандалить всегда есть.

Вот что мы видим: человека, отлученного от Церкви. Да, это личная колоссальная трагедия, но какие мотивы, что он думает, мы не знаем, мы ему не духовники. Хотел доброе дело сделать – помоги ему Господь, если нет – ну, тем хуже для него.

Почему я так говорю? Потому что каждый священник с подобным сталкивался. К нам, конечно, не обращается регулярно бывший митрополит. Но вот приходит на исповедь человек, копнешь, а он и каяться не желает. Ну, милый мой, тогда вот Бог, а вот порог. В таком случае таинство не совершается. Люди, конечно, расстраиваются от этого, но таинство не совершается не потому, что так священнику захотелось, а потому что человек не кается.

Как и что было с Филаретом, мы не знаем. Да, нам жалко наших украинских собратьев, впавших в раскол. Но конкретно по этому поводу никаких проблем перед нами нет, проблемы все перед ними.