Церковь - не партия: Мнения священнослужителей
21.12.2017 08:58
5 декабря патриарх Кирилл говорил о том, что в адрес Православной Церкви часто звучат обвинения в том, что она не уберегла от краха монархию в феврале 1917 года. По мнению патриарха, во всем виновато подчинение Церкви непосредственной власти российских императоров и, как следствие, отсутствие независимости в поступках и высказываниях.
«К сожалению, Церковь, лишенная патриаршего возглавления и подчиненная государству, была лишена всякой возможности давать свою оценку происходящему в стране, – сказал лидер РПЦ священнослужителям и политикам. – Священники могли говорить о личной, семейной жизни человека, но никто из священников, включая высшее духовенство, не имел права давать оценку происходящему в стране, потому что главой Церкви был государь император, и только он мог давать эти оценки. Это привело к тому, что, когда разнонаправленные политические силы начали действовать на разрыв страны, Церковь не могла сделать ничего, потому что она была полностью лишена этого права. В этом смысле отсутствие канонического управления Церковью привело в определенной мере к катастрофическим последствиям. И когда не очень доброжелательные по отношению к Церкви критики говорят, что и вы виноваты в том, что произошло, мы сознаем: да, здесь есть вина Церкви, но она происходит не от природы Церкви, а от тех совершенно неправильных условий, в которых более 200 лет находилась Церковь».
По этому поводу газета «НГ-религии» пишет, что и сейчас, когда патриаршество давно восстановлено, а свобода слова возвращена, «Московский патриархат, образно выражаясь, «колеблется вместе с линией партии». В президентство Дмитрия Медведева патриарх Кирилл вслед за Кремлем подхватывает тему модернизации, а в 2012 году, в новых политических условиях, обрушивается на ту же самую модернизацию и превозносит ценности консерватизма – в соответствии с повесткой дня, заданной опять же Кремлем. Когда это необходимо, глава РПЦ переступает даже через красную линию, которая многие годы удерживала московских патриархов от встречи с римскими понтификами. Когда России объявляют санкции, представители РПЦ рассуждают об их благотворном влиянии на отечественную экономику и вообще призывают россиян к самоограничению».
Протоиерей Всеволод Чаплин на вопрос, есть ли у РПЦ в настоящее время возможности давать независимую и адекватную оценку политике российских властей, ответил: «Возможности есть, но они используются не в полную силу. Сказывается инерция советского трепета перед информированными чиновниками, сказывается и боязнь потерять спокойную жизнь, кое-какие практические преференции. А вот народ ждет ясного, профетического слова Церкви. По поводу всевластия олигархов и чиновников, даже мелких. По поводу «слива» наших людей на Украине. По поводу несправедливостей, доставшихся нам в наследство от 90-х годов. По поводу сомнительной личной жизни политиков и государственных деятелей – какая у них, кстати, вообще может быть личная жизнь? Священники обо всем этом говорят в трапезных – но на публике молчат».
По мнению о.Всеволода Чаплина, там, где церковные верхи не могут, низы очень даже хотят. О проблемах «все больше говорят в Интернете, вместе с православной общественностью». «Вот эти голоса и формируют новую, незабюрократизированную общественную позицию Церкви. На фоне молчания или слишком вежливых, слишком политкорректных фраз большинства церковных чиновников. Но, увы, пока режиссеры, писатели, ученые, журналисты говорят гораздо прямее и честнее, чем пастыри. А должно быть наоборот», – убежден о.Всеволод.
Ведущий научный сотрудник Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин заявил, что служители Церкви в принципе располагают свободой высказывания – но пользуются этой возможностью в зависимости от разных обстоятельств. «Когда говорят о том, как Церковь может давать оценку действиям властей, то обязательно имеется в виду ее оппозиционный потенциал, – уточняет религиовед. – В реальности у иерархов есть все возможности для критики органов власти и отдельных политиков. Редко, но бывают случаи, когда епископы критикуют мэров и губернаторов, но те, как правило, дружат с РПЦ как с идейной основой власти в России. С правительством у Патриархии постоянно идет сложный политический торг вокруг недвижимости, образования, поддержки социальных проектов. Где-то Церковь критикует министров, где-то это невыгодно».
«Конечно, от РПЦ ожидают того, когда же она хоть раз покритикует Путина. Но в этом вопросе РПЦ идет за всем российским обществом, для которого Путин – не человек, а символ. И Церковь рассматривает его таким же образом. Институт патриаршества делает президента неабсолютным лидером, предоставляет РПЦ возможность развиваться как самоуправляемой структуре параллельно с системой светской власти. Поэтому у Церкви всегда есть возможность давать независимые политические оценки», – сказал религиовед. При этом, по его мнению, «даже несмотря на изменения в сознании людей и своего молодого духовенства, РПЦ в целом антидемократична и настроена против любой оппозиции власти».
«Как бы вы прокомментировали заявление, что «Московский патриархат, образно выражаясь, «колеблется вместе с линией партии» и что «пока режиссеры, писатели, ученые, журналисты говорят гораздо прямее и честнее, чем пастыри»? Есть ли у Церкви возможности давать независимую и адекватную оценку политике российских властей и пользуется ли она этими возможностями?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
«К сожалению, Церковь, лишенная патриаршего возглавления и подчиненная государству, была лишена всякой возможности давать свою оценку происходящему в стране, – сказал лидер РПЦ священнослужителям и политикам. – Священники могли говорить о личной, семейной жизни человека, но никто из священников, включая высшее духовенство, не имел права давать оценку происходящему в стране, потому что главой Церкви был государь император, и только он мог давать эти оценки. Это привело к тому, что, когда разнонаправленные политические силы начали действовать на разрыв страны, Церковь не могла сделать ничего, потому что она была полностью лишена этого права. В этом смысле отсутствие канонического управления Церковью привело в определенной мере к катастрофическим последствиям. И когда не очень доброжелательные по отношению к Церкви критики говорят, что и вы виноваты в том, что произошло, мы сознаем: да, здесь есть вина Церкви, но она происходит не от природы Церкви, а от тех совершенно неправильных условий, в которых более 200 лет находилась Церковь».
По этому поводу газета «НГ-религии» пишет, что и сейчас, когда патриаршество давно восстановлено, а свобода слова возвращена, «Московский патриархат, образно выражаясь, «колеблется вместе с линией партии». В президентство Дмитрия Медведева патриарх Кирилл вслед за Кремлем подхватывает тему модернизации, а в 2012 году, в новых политических условиях, обрушивается на ту же самую модернизацию и превозносит ценности консерватизма – в соответствии с повесткой дня, заданной опять же Кремлем. Когда это необходимо, глава РПЦ переступает даже через красную линию, которая многие годы удерживала московских патриархов от встречи с римскими понтификами. Когда России объявляют санкции, представители РПЦ рассуждают об их благотворном влиянии на отечественную экономику и вообще призывают россиян к самоограничению».
Протоиерей Всеволод Чаплин на вопрос, есть ли у РПЦ в настоящее время возможности давать независимую и адекватную оценку политике российских властей, ответил: «Возможности есть, но они используются не в полную силу. Сказывается инерция советского трепета перед информированными чиновниками, сказывается и боязнь потерять спокойную жизнь, кое-какие практические преференции. А вот народ ждет ясного, профетического слова Церкви. По поводу всевластия олигархов и чиновников, даже мелких. По поводу «слива» наших людей на Украине. По поводу несправедливостей, доставшихся нам в наследство от 90-х годов. По поводу сомнительной личной жизни политиков и государственных деятелей – какая у них, кстати, вообще может быть личная жизнь? Священники обо всем этом говорят в трапезных – но на публике молчат».
По мнению о.Всеволода Чаплина, там, где церковные верхи не могут, низы очень даже хотят. О проблемах «все больше говорят в Интернете, вместе с православной общественностью». «Вот эти голоса и формируют новую, незабюрократизированную общественную позицию Церкви. На фоне молчания или слишком вежливых, слишком политкорректных фраз большинства церковных чиновников. Но, увы, пока режиссеры, писатели, ученые, журналисты говорят гораздо прямее и честнее, чем пастыри. А должно быть наоборот», – убежден о.Всеволод.
Ведущий научный сотрудник Центра по изучению проблем религии и общества Института Европы РАН Роман Лункин заявил, что служители Церкви в принципе располагают свободой высказывания – но пользуются этой возможностью в зависимости от разных обстоятельств. «Когда говорят о том, как Церковь может давать оценку действиям властей, то обязательно имеется в виду ее оппозиционный потенциал, – уточняет религиовед. – В реальности у иерархов есть все возможности для критики органов власти и отдельных политиков. Редко, но бывают случаи, когда епископы критикуют мэров и губернаторов, но те, как правило, дружат с РПЦ как с идейной основой власти в России. С правительством у Патриархии постоянно идет сложный политический торг вокруг недвижимости, образования, поддержки социальных проектов. Где-то Церковь критикует министров, где-то это невыгодно».
«Конечно, от РПЦ ожидают того, когда же она хоть раз покритикует Путина. Но в этом вопросе РПЦ идет за всем российским обществом, для которого Путин – не человек, а символ. И Церковь рассматривает его таким же образом. Институт патриаршества делает президента неабсолютным лидером, предоставляет РПЦ возможность развиваться как самоуправляемой структуре параллельно с системой светской власти. Поэтому у Церкви всегда есть возможность давать независимые политические оценки», – сказал религиовед. При этом, по его мнению, «даже несмотря на изменения в сознании людей и своего молодого духовенства, РПЦ в целом антидемократична и настроена против любой оппозиции власти».
«Как бы вы прокомментировали заявление, что «Московский патриархат, образно выражаясь, «колеблется вместе с линией партии» и что «пока режиссеры, писатели, ученые, журналисты говорят гораздо прямее и честнее, чем пастыри»? Есть ли у Церкви возможности давать независимую и адекватную оценку политике российских властей и пользуется ли она этими возможностями?» - с такими вопросами корреспондент Regions.ru обратился к священнослужителям.
21.12.2017 09:23
Основная задача Церкви, которую поставил нам сам Господь, вовеки та же: провозглашать истину. Мы можем вспомнить того же Иоанна Златоуста, который обличал неправедные действия царицы Евдоксии, за что был сослан в Абхазию, где и преставился ко Господу. Можно показать и другие эпизоды, времена и других православных, которые находились во вполне лояльном отношении с государственной властью, потому что видели в ней опору для проповеди, чтобы осуществлять свою миссию по спасению душ и приготовлению их к царству небесному. Поэтому тут очень многое зависит всегда от конкретных лиц, - а у нас никто не обезличен, - и от конкретных обстоятельств. Надо обязательно смотреть на ситуацию с точки зрения икономии, то есть домостроительства Божьего, направленного на то, чтобы как можно больше людей приобщились к церковной жизни и обрели надежду на вечное спасение.
Что касается претензий, где Церковь как бы противопоставляется государству или должна быть противопоставлена государству, надо просто понимать, что Церковь как отдельный субъект, черпает свой состав духовенства и священноначалия из народа. Точно так же, как и государственный аппарат пополняется людьми из народа. В этой критике очень часто бывает противопоставление всех трех субъектов друг другу: то есть государство противостоит народу и Церкви, Церковь – народу и власти, а народ - Церкви и власти. Это контрпродуктивная и опасная позиция сама по себе. Такая разобщенность может привести к гибели и государства, и народа, естественно и конфессия тоже будет гонима. Поэтому, не говоря о конкретном каком-то месте, действии какого-то конкретного лица, сам подход должен быть изменен в видении этого единства: Церковь - это орган, который централизует жизнь народа и деятельность государства.
В основном за критику берутся те, кто находится вне Церкви, кто не признает над собой церковного освящения своей жизни, следовательно, и мыслит фрагментарно, потому что сознание фрагментировано, не целомудренно. И в основном критикуют с позиции собственного эгоизма.
Совершенно справедливы слова патриарха Кирилла о том, что Церковь со времен Петра I была лишена патриарха и своего нормального устройства, была, по сути, элементом госсистемы. Произошло вырождение системы, слияние двух субъектов в один. И это очень опасно цезарепапизмом и папоцезаризмом. Слава богу, у нас сейчас такого не наблюдаются, а остальные перипетии отношений Церкви и государства в рамках нормы, и это вполне жизнеспособная конструкция.
Что касается претензий, где Церковь как бы противопоставляется государству или должна быть противопоставлена государству, надо просто понимать, что Церковь как отдельный субъект, черпает свой состав духовенства и священноначалия из народа. Точно так же, как и государственный аппарат пополняется людьми из народа. В этой критике очень часто бывает противопоставление всех трех субъектов друг другу: то есть государство противостоит народу и Церкви, Церковь – народу и власти, а народ - Церкви и власти. Это контрпродуктивная и опасная позиция сама по себе. Такая разобщенность может привести к гибели и государства, и народа, естественно и конфессия тоже будет гонима. Поэтому, не говоря о конкретном каком-то месте, действии какого-то конкретного лица, сам подход должен быть изменен в видении этого единства: Церковь - это орган, который централизует жизнь народа и деятельность государства.
В основном за критику берутся те, кто находится вне Церкви, кто не признает над собой церковного освящения своей жизни, следовательно, и мыслит фрагментарно, потому что сознание фрагментировано, не целомудренно. И в основном критикуют с позиции собственного эгоизма.
Совершенно справедливы слова патриарха Кирилла о том, что Церковь со времен Петра I была лишена патриарха и своего нормального устройства, была, по сути, элементом госсистемы. Произошло вырождение системы, слияние двух субъектов в один. И это очень опасно цезарепапизмом и папоцезаризмом. Слава богу, у нас сейчас такого не наблюдаются, а остальные перипетии отношений Церкви и государства в рамках нормы, и это вполне жизнеспособная конструкция.
21.12.2017 09:21
Чем ближе к стволу ветки дерева, тем меньше они колеблются, и движутся только вместе с основным стволом, в то время как листочки шевелятся от малейшего дуновения ветра.
Церковь – это не человеческая, а божественная, небесная структура. Нужно видеть истинную ее природу. И если смотреть на Церковь глазами мира сего, наверняка именно такие вопросы у нас и будут возникать. А если подняться повыше, увидеть замысел и цель, ради которых существует Церковь, многое станет понятно.
Потому нельзя упрекать архиереев или церковную администрацию, что они не так смело говорят или не те идеи провозглашают - как это могут делать «внизу» миряне, церковный народ. Они и не должны этим заниматься. Мнение Церкви складывается как совокупность единого или схожего представления о тех или иных событиях в церковном народе – и прежде всего, в людях, которые ближе к Богу (их еще называют святыми). Вполне нормально, что голос Церкви может звучать в устах какого-то одного известного старца или даже мирянина. Он и звучит – в блогосфере, в пастырстве конкретных людей. Но может и на поместных соборах, когда выражается общецерковное мнение по тем или иным вопросам.
И конечно, все эти упреки несостоятельны. Отстаивать или защищать тот или иной политический режим - не задача Церкви. У нее нет никакой привязки к монархии или к демократии, она живет в конкретных исторических условиях, сообразуясь прежде всего с волей Божьей и промыслом Его. А уже потом - с обстоятельствами, возникающими в жизни людей – с их выбором, волей, которая проявляется в том, что те или иные силы становятся у кормила государства или общества. И Церковь, быть может, призвана благословлять, наполнять новым смыслом эти новые властные структуры. Вот если она этого не делает, ее можно упрекнуть – Христос сказал, чтобы мы шли и учили народы всему, что он заповедовал в Евангелии.
А такая деятельность Церкви не прекращалась ни на минуту. Но ставить ее в один ряд с какими-то общественными организациями или политическими структурами, поддерживающими власть или наоборот, оппозиционно к ней настроенными, точно нельзя. Это не дело Церкви. Ее дело – чтобы никто не погиб: «ни рабы, ни рабовладельцы».
Церковь – это не человеческая, а божественная, небесная структура. Нужно видеть истинную ее природу. И если смотреть на Церковь глазами мира сего, наверняка именно такие вопросы у нас и будут возникать. А если подняться повыше, увидеть замысел и цель, ради которых существует Церковь, многое станет понятно.
Потому нельзя упрекать архиереев или церковную администрацию, что они не так смело говорят или не те идеи провозглашают - как это могут делать «внизу» миряне, церковный народ. Они и не должны этим заниматься. Мнение Церкви складывается как совокупность единого или схожего представления о тех или иных событиях в церковном народе – и прежде всего, в людях, которые ближе к Богу (их еще называют святыми). Вполне нормально, что голос Церкви может звучать в устах какого-то одного известного старца или даже мирянина. Он и звучит – в блогосфере, в пастырстве конкретных людей. Но может и на поместных соборах, когда выражается общецерковное мнение по тем или иным вопросам.
И конечно, все эти упреки несостоятельны. Отстаивать или защищать тот или иной политический режим - не задача Церкви. У нее нет никакой привязки к монархии или к демократии, она живет в конкретных исторических условиях, сообразуясь прежде всего с волей Божьей и промыслом Его. А уже потом - с обстоятельствами, возникающими в жизни людей – с их выбором, волей, которая проявляется в том, что те или иные силы становятся у кормила государства или общества. И Церковь, быть может, призвана благословлять, наполнять новым смыслом эти новые властные структуры. Вот если она этого не делает, ее можно упрекнуть – Христос сказал, чтобы мы шли и учили народы всему, что он заповедовал в Евангелии.
А такая деятельность Церкви не прекращалась ни на минуту. Но ставить ее в один ряд с какими-то общественными организациями или политическими структурами, поддерживающими власть или наоборот, оппозиционно к ней настроенными, точно нельзя. Это не дело Церкви. Ее дело – чтобы никто не погиб: «ни рабы, ни рабовладельцы».
21.12.2017 09:08
Я слежу за публичными выступлениями Святейшего патриарха, и ни разу не слышал, чтобы он акцентировал внимание на политическом курсе государственной власти. Патриарх, как правило, говорит о духовно-нравственных проблемах, о самоочищении души человека от греха. Может, другие заявления и были, но я их не слышал.
К тому же даже Святейший патриарх – это не вся Церковь. Вся – это и епископат, и рядовое духовенство, и миряне, которые сегодня, с развитием технологий, активно себя проявляют в социальных сетях, в СМИ. И, на мой взгляд, нет тем, которые замалчиваются. Даже в церковных СМИ спектр мнений широк – от консервативных, как сайт «Православие.ру» до либеральных – как «Православие и мир». Есть и конструктивная критика власти – и священники, и миряне делают это открыто. Лично я в своем видеоблоге призывал ввести смертную казнь за коррупцию. Это ли не критика? Много критических замечаний по поводу легализации абортов, которые поддерживаются системой обязательного медицинского страхования. На эту тему патриарх даже выступал в Госдуме на Рождественских чтениях.
Поэтому сказать, что Церковь чего-то боится, нельзя. Можно сказать, что она относится к государственной власти с некоторым пиететом. Но это правильно: если Церковь начнет по поводу и без повода настраивать свою паству против власти и примкнет к политической оппозиции, ничего хорошего не получится.
Церковь не обязана комментировать все, что происходит в мире и в нашей стране. У нее другие функции. Церковь ведет людей к Богу – через проповедь, церковные таинства. Сегодня различные политические силы пытаются втянуть ее в политический процесс – чтобы она давала свои оценки. А патриарх, по их мнению, должен быть вечным спикером и комментировать все, что происходит в социальных сетях, в средствах массой информации. Но не это задача Церкви.
А критика, повторю, есть – осторожная, сбалансированная и корректная. На мой взгляд, такой она и должна быть, а не огульной, излишне эмоциональной и с оскорблениями - как сегодня делают некоторые несистемные оппозиционеры. Хочется надеяться, никакие перемены не заставят Церковь заняться политикой и стать чьим-то рупором.
К тому же даже Святейший патриарх – это не вся Церковь. Вся – это и епископат, и рядовое духовенство, и миряне, которые сегодня, с развитием технологий, активно себя проявляют в социальных сетях, в СМИ. И, на мой взгляд, нет тем, которые замалчиваются. Даже в церковных СМИ спектр мнений широк – от консервативных, как сайт «Православие.ру» до либеральных – как «Православие и мир». Есть и конструктивная критика власти – и священники, и миряне делают это открыто. Лично я в своем видеоблоге призывал ввести смертную казнь за коррупцию. Это ли не критика? Много критических замечаний по поводу легализации абортов, которые поддерживаются системой обязательного медицинского страхования. На эту тему патриарх даже выступал в Госдуме на Рождественских чтениях.
Поэтому сказать, что Церковь чего-то боится, нельзя. Можно сказать, что она относится к государственной власти с некоторым пиететом. Но это правильно: если Церковь начнет по поводу и без повода настраивать свою паству против власти и примкнет к политической оппозиции, ничего хорошего не получится.
Церковь не обязана комментировать все, что происходит в мире и в нашей стране. У нее другие функции. Церковь ведет людей к Богу – через проповедь, церковные таинства. Сегодня различные политические силы пытаются втянуть ее в политический процесс – чтобы она давала свои оценки. А патриарх, по их мнению, должен быть вечным спикером и комментировать все, что происходит в социальных сетях, в средствах массой информации. Но не это задача Церкви.
А критика, повторю, есть – осторожная, сбалансированная и корректная. На мой взгляд, такой она и должна быть, а не огульной, излишне эмоциональной и с оскорблениями - как сегодня делают некоторые несистемные оппозиционеры. Хочется надеяться, никакие перемены не заставят Церковь заняться политикой и стать чьим-то рупором.
21.12.2017 09:05
Я думаю, что, напротив, Священноначалие очень мудро руководит нашей Церковью в этой сложной ситуации.
Церковь - не общественная, не политическая организация, а Царство Божие, сошедшее на землю. Когда мы говорим о Церкви, мы должны иметь в виду ее не земную, а небесную природу. Церковь призвана привести своих чад в царство Божье. Когда Церкви вменяются какие-то земные обязанности, мы тем самым забываем о ее неземной цели.
Конечно, Церковь не может быть полностью отделена от земных проблем, но смешивать ее с политическими партиями, с общественными организациями – глубокое заблуждение. Да, Церковь может давать оценку тем или иным действиям политиков, высказываться по тем или иным экономическим или общественным вопросам, но она всегда помнит о своем главном предназначении. Поэтому ее высказывания по тому или иному общественному вопросу очень скупы. Естественно, они не могут быть такими, как, например, высказывания тех или иных политических партий.
Мне кажется, в вопросе есть некоторое смешение – Церковь рассматривают именно как консервативную политическую партию. А это совсем не так. Когда ей вменяют в вину, что в одном случае она выступает за модернизацию, в другом – против, за сохранение консервативных ценностей, забывается природа Церкви - а это, я повторю, не политическая партия. И тем более ее нельзя смешивать с руководящей, направляющей силой нашего общества.
В истории случаются моменты, когда Церковь более активно вмешивается в политическую жизнь. Можно вспомнить архиепископа Макария Кипрского, который вообще возглавлял страну в сложный период ее жизни. Или нашу отечественную историю, когда патриарх Филарет в малолетство своего сына, царя Михаила Романова, фактически выполнял функции не только духовного, но и политического лидера. Но это исключительные случаи, которые, скорее, подтверждают: Церковь – не от мира сего. И втягивать ее в политическую борьбу неправильно. Церковь должна заниматься не этим. А вот аккуратность Церкви в выражении экономических или каких-то политических идей, которые, в общем-то, не свойственны существу Церкви, – правильная позиция.
До революции Церковь действительно много молчала, потому что фактически была лишена права голоса, но это была трагическая ситуация, поскольку голосом Церкви был голос властей, императора, так как Церковь и общество были едины. Но эта позиция власти не всегда отражала нужды и чаяния церковных людей – особенно в том, что касалось внутрицерковной жизни. Сейчас вопросы внутрицерковной жизни полностью переданы на рассмотрение самой Церкви, - и слава Богу.
Церковь - не общественная, не политическая организация, а Царство Божие, сошедшее на землю. Когда мы говорим о Церкви, мы должны иметь в виду ее не земную, а небесную природу. Церковь призвана привести своих чад в царство Божье. Когда Церкви вменяются какие-то земные обязанности, мы тем самым забываем о ее неземной цели.
Конечно, Церковь не может быть полностью отделена от земных проблем, но смешивать ее с политическими партиями, с общественными организациями – глубокое заблуждение. Да, Церковь может давать оценку тем или иным действиям политиков, высказываться по тем или иным экономическим или общественным вопросам, но она всегда помнит о своем главном предназначении. Поэтому ее высказывания по тому или иному общественному вопросу очень скупы. Естественно, они не могут быть такими, как, например, высказывания тех или иных политических партий.
Мне кажется, в вопросе есть некоторое смешение – Церковь рассматривают именно как консервативную политическую партию. А это совсем не так. Когда ей вменяют в вину, что в одном случае она выступает за модернизацию, в другом – против, за сохранение консервативных ценностей, забывается природа Церкви - а это, я повторю, не политическая партия. И тем более ее нельзя смешивать с руководящей, направляющей силой нашего общества.
В истории случаются моменты, когда Церковь более активно вмешивается в политическую жизнь. Можно вспомнить архиепископа Макария Кипрского, который вообще возглавлял страну в сложный период ее жизни. Или нашу отечественную историю, когда патриарх Филарет в малолетство своего сына, царя Михаила Романова, фактически выполнял функции не только духовного, но и политического лидера. Но это исключительные случаи, которые, скорее, подтверждают: Церковь – не от мира сего. И втягивать ее в политическую борьбу неправильно. Церковь должна заниматься не этим. А вот аккуратность Церкви в выражении экономических или каких-то политических идей, которые, в общем-то, не свойственны существу Церкви, – правильная позиция.
До революции Церковь действительно много молчала, потому что фактически была лишена права голоса, но это была трагическая ситуация, поскольку голосом Церкви был голос властей, императора, так как Церковь и общество были едины. Но эта позиция власти не всегда отражала нужды и чаяния церковных людей – особенно в том, что касалось внутрицерковной жизни. Сейчас вопросы внутрицерковной жизни полностью переданы на рассмотрение самой Церкви, - и слава Богу.
21.12.2017 09:03
Сама постановка вопроса не очень корректна – в силу того, что любые политические комментарии со стороны журналистов и общественных деятелей все равно будут так или иначе ангажированными, преследовать те или иные цели, связанные либо с либеральными, либо с консервативными позициями тех или иных людей. Объективной аналитики, к сожалению, не существует в принципе – мы должны это понимать. И любые разговоры о независимой позиции – тоже некий миф современного общества - как бы ни болезненно было нам это признавать.
С этой точки зрения несправедливо предъявлять требования, претензии по отношению к Церкви: она должна находиться вне этого контекста, поскольку Церковь и политика – вещи несовместимые. Когда Церковь начинает участвовать в политике, это всегда плохо заканчивается (что всем хорошо известно).
Поэтому очевидно, что Церковь в современном мире имеет полную свободу, которой, конечно, у нее не было до 1917 года – о чем патриарх совершенно верно сказал. Эта свобода заключается в том, что Церковь имеет право заявлять о своей позиции - в первую очередь, в области религиозной, нравственной – именно той, которая находится в «ведении» Церкви и ее служителей. То есть Церковь имеет возможность говорить, что есть добро, что есть зло, и именно с этих позиций комментировать те или иные события.
Задача Церкви не состоит в том, чтобы участвовать в политических событиях. Она должна помочь людям в их нравственном росте, духовной, религиозной жизни. И тут у Церкви есть все возможности, которые она использует. А выхваченные из контекста высказывания тех или иных церковных деятелей, конечно, ничего не значат.
С этой точки зрения несправедливо предъявлять требования, претензии по отношению к Церкви: она должна находиться вне этого контекста, поскольку Церковь и политика – вещи несовместимые. Когда Церковь начинает участвовать в политике, это всегда плохо заканчивается (что всем хорошо известно).
Поэтому очевидно, что Церковь в современном мире имеет полную свободу, которой, конечно, у нее не было до 1917 года – о чем патриарх совершенно верно сказал. Эта свобода заключается в том, что Церковь имеет право заявлять о своей позиции - в первую очередь, в области религиозной, нравственной – именно той, которая находится в «ведении» Церкви и ее служителей. То есть Церковь имеет возможность говорить, что есть добро, что есть зло, и именно с этих позиций комментировать те или иные события.
Задача Церкви не состоит в том, чтобы участвовать в политических событиях. Она должна помочь людям в их нравственном росте, духовной, религиозной жизни. И тут у Церкви есть все возможности, которые она использует. А выхваченные из контекста высказывания тех или иных церковных деятелей, конечно, ничего не значат.
21.12.2017 09:02
Отца Всеволода я очень уважаю и люблю, но все-таки он не представляет собой соборной оценки всей церковной деятельности. Мало ли какие могли случиться коллизии и нарушения, например, которые мне лично неизвестны, но от которых никто никогда не застрахован.
Скоро у нас выборы грядут, и наши враги используют все средства, несут просто полный вздор и бред, чтобы поселить сумятицу и недоумение в сердца наивных людей.
Никакого повода для системного столкновения Церкви и власти, помимо отдельных нарушений, нет и не предвидится. Так о чем же речь? Та же модернизация – это общий закон последних столетий, без ускорения технического и социального прогресса мы погибнем. И это всем понятно – и верующим и не верующим, и православным, и мусульманам. А сомнения вносят только с целью затуманить голову и усилить неприязнь в обществе.
Самый интересный и серьезный пункт касается падения российской монархии и роли Церкви в этом событии. Церковь якобы не уберегла российскую монархию. Это тоже демагогия, причем уже другого рода – не абстрактный треп, а целенаправленное введение в заблуждение. Патриарх ссылался на вполне конкретный исторический факт: Церковь на начало 1917 года была по закону частью государственной машины. И когда эта государственная машина изменилась, у Церкви не было иного пути, кроме как остаться в подчинении государственной власти. Вот и все, о чем говорил патриарх. Но путем небольших пасов и пускания дыма Церковь можно превратить в соучастника революции. Так что события 1917 и 2017 года не имеют ничего общего, но демагоги пытаются это исказить, изменить и просто запугать людей.
Скоро у нас выборы грядут, и наши враги используют все средства, несут просто полный вздор и бред, чтобы поселить сумятицу и недоумение в сердца наивных людей.
Никакого повода для системного столкновения Церкви и власти, помимо отдельных нарушений, нет и не предвидится. Так о чем же речь? Та же модернизация – это общий закон последних столетий, без ускорения технического и социального прогресса мы погибнем. И это всем понятно – и верующим и не верующим, и православным, и мусульманам. А сомнения вносят только с целью затуманить голову и усилить неприязнь в обществе.
Самый интересный и серьезный пункт касается падения российской монархии и роли Церкви в этом событии. Церковь якобы не уберегла российскую монархию. Это тоже демагогия, причем уже другого рода – не абстрактный треп, а целенаправленное введение в заблуждение. Патриарх ссылался на вполне конкретный исторический факт: Церковь на начало 1917 года была по закону частью государственной машины. И когда эта государственная машина изменилась, у Церкви не было иного пути, кроме как остаться в подчинении государственной власти. Вот и все, о чем говорил патриарх. Но путем небольших пасов и пускания дыма Церковь можно превратить в соучастника революции. Так что события 1917 и 2017 года не имеют ничего общего, но демагоги пытаются это исказить, изменить и просто запугать людей.
Владыка Алексий (Кульберг)
Епископ Среднеуральский, викарий Екатеринбургской епархии
21.12.2017 09:27
Говорят, что Церковь деградировала в течение двухсот лет и в начале XX века представляла из себя зависимую и управляемую структуру – но откуда тогда взялись тысячи, сотни тысяч новомучеников и исповедников российских – людей, которые, начиная с патриарха и заканчивая мирянином, хранили верность кресту, своей совести, стране? Тогда, сто лет, назад можно было предполагать, что Церковь сегодняшнего времени, отделившись от гнета «ненавистного царизма», обретет свободу, начнет какие-то изменения. А она, слегка поколебавшись вначале, стала единственным стабильным институтом на территории всей бывшей России.
Сегодня некоторое аналитики усматривают конъюнктуру в высказываниях патриарха, обвиняют в политкорректности иерархов. Но патриарх и иерархи – пастыри, которые занимаются своей паствой. Они не ставят задачу поддерживать или нет «линию партии», выстраивать собственную политику в современной России. Они проповедуют Евангелие, помогают людям найти смысл в жизни. Да, это происходит на почве неких политических событий, но не они определяют линию жизни Церкви. На Украине, где формируются русофобские настроения, пастыри занимаются свое паствой. В России, в Аргентине, в Бразилии в Новой Зеландии, в Африке, - тоже. Везде Церковь выполняет свою миссию. Она измеряется вечностью. Да, есть люди, которые пытаются встроиться в политическую систему, но они - не вся полнота Церкви.