А сегодня никто не знает, отравлен ли на самом деле Скрипаль. Мы это знаем только из заявления премьер-министра Великобритании Терезы Мэй и отдельных представителей правоохранительных органов.
Тот ультиматум, о котором заявила Тереза Мэй в отношении России, я считаю, носит политически-декларативный характер. И если Британия действительно хочет объективного расследования, то в Конвенции о запрещении разработки, производства, накопления, применения химического оружия и о его уничтожении прописаны правила, как происходят подобные расследования.
И в этом случае предложение российской стороны участвовать в расследовании этого инцидента, поскольку дочь Скрипаля гражданка России, это совершенно объективное желание российской власти по-настоящему выяснить, наконец, все, что происходит с нашими гражданами, которые уехали из страны и проживают там. Почему они все умирают, уходя из жизни насильственной смертью? Это и Березовский, и целый ряд бизнесменов, а теперь Скрипаль и его дочь.
По всей видимости, Британия не заинтересована в объективном расследовании событий. Это только усиливает подозрения – а был ли мальчик? Действительно ли была отравлена семья Скрипаля? Не провокация ли это с участием бывшего шпиона, чтобы на завершающем этапе выборной кампании президента России создать такой информационный шквал страстей, политическую бурю?
У российских спецслужб не было никакой необходимости устранять бывшего сотрудника ГРУ, поскольку он для них не представлял никакого интереса. Он передал все, что знал, на следствии ФСБ, он представлял собой шлак, в котором не было необходимости. Это не тот материал, с которым нужно работать спецслужбам.
Поэтому очень странно, что в Великобритании насильственной смертью гибнут нынешние и бывшие российские граждане, и из этого делают политическую шумиху, которая используется для накала страстей в российско-британских отношениях.
