Христос обещал каждому своим последователям, что их так же будут гнать, как и Его. Кроме того, иногда Господь для нашего вразумления допускает то или иное наказание. Мы не можем сказать точно, как и в чем согрешили наши предки, что наступил 1917 год и Господу Богу пришлось таким образом нас лечить – через эти страдания. Неизвестно, до чего дойдем мы, и будет ли Господь нас очищать таким же огнем страданий или отвернется от нашего народа.

Порицание священнослужителей всегда было и будет. Но если человек говорит о моих недостатках, я как верующий должен его благодарить. Вот если врач ради моего здоровья или спасения принимает решение отсечь какую-то часть тела, чтобы исцелить меня, должен ли я обижаться на него? – Нет, я должен его благодарить. Так и тут: если эти люди укажут мне, каким я должен быть, я должен сказать им «спасибо». Кроме того, если эти люди знают, какими должны быть христиане, как должны они учить, значит, они интересовались христианством. И кто знает, может быть через какое-то время они сами станут христианами.

И я прошу простить вас, дорогие братья и сестры, если мы, священнослужители, своим поведением соблазнили вас и не показываем вам пример для подражания.

Я в интернете где-то с начала 2000-х. Всякое бывало, но примерно с 2013 года, с дела «Пусси Райот» началась, на мой взгляд, планомерная информационная кампания против Церкви.

Я связываю это с тем, что Русская Православная Церковь к тому времени стала представляться оппозиции реальной политической силой. Ее начали воспринимать уже не как исключительно религиозный институт, но и тот, что влияет на общественное мнение. Думаю, оппозицию раздражало также партнерство государства и Церкви, и нем эти политтехнологи увидели цель для атаки. То есть Церковь стала слишком большой и заметной – и в этом, наверное, ее слабое место. Исчезнуть в одночасье из медийного поля нам уже не удастся.

А история с «панк-молебном» – на мой взгляд, яркий образчик медийного сериала, который показывали народу. И с этого момента в социальных сетях началась планомерная работа. Появились целые фабрики демотиваторов на церковную тему, всяких мемов и прочего. И я стал замечать в высказываниях некоторых комментаторов агрессивные нотки.

Но мне кажется, острую фазу этой информационной кампании мы уже прошли. Сейчас оппоненты либо сменили тактику, либо перенаправили свои информационные стрелы в другую сторону.

Но если совсем откровенно, некоторые отрицательные публикации про Церковь спровоцировали мы сами – вернее, недостойные представители духовенства, которые в пьяном виде садятся за руль и сбивают людей. Это наша боль и позор, и тут ни на какие информационные кампании пенять нельзя. Виноваты мы сами.

Я агрессии не чувствую. Но помню, когда мы начали строить храм в 1991 году, у меня была встреча с бывшим первым секретарем райкома. Он возмущался: «Зачем нужно строить храм, это же такие затраты! В стране развал, кризис, можно было бы построить на эти деньги прекрасный детский дом или приют для престарелых». Я ему сказал: «А не лучше ли сделать так, чтобы не было необходимости в домах престарелых и детских домах?»

Нужно воспитывать людей в страхе Божьем. Церковь – это призыв к внутреннему человеку, к образу Божьему. И это не может не раздражать людей, которые не живут по заповедям евангельским, а по принципу «бери от жизни все». А этот принцип всегда приводит к внутреннему кризису – нельзя взять от жизни все. Нужно всегда руководствоваться заповедями божьими, они-то и ведут к внутреннему совершенству. Это знают верующие.

Человек, настроенный не по-христиански, всегда находит виновника в своих бедах, неудачах: виноват сосед, начальник, президент, патриарх, а не он сам. А человек, который хочет совершенствоваться духовно, понимает: на все воля Божья. И если Господь так попустил, значит, нам это на пользу. Чувствуете разницу?

Агрессия началась после того, как Церковь пришла в школы, в институты, в общественную жизнь. Это было встречено в штыки либеральными СМИ и прочими людьми, которые по тем или иным мотивам начали клеить ярлыки.

Да, у нас есть ошибки, но не ошибается только тот, кто ничего не делает. Но реагировать, если допущена ошибка, можно по-разному. Например, констатировать факт, чтобы читатель смог проанализировать ситуацию и определить свое к этому отношение. А зачастую СМИ сами формируют позицию общественности, выдают желаемое за действительное, а порой и вовсе искажают факты. Этого нельзя не замечать.

Как-то прочел в одном издании, что я отказался давать интервью. Статья сопровождалась снимком, на котором я вроде бы ухожу, так как снят со спины. Но это было неправдой - я никогда не уклонялся от общения со СМИ.

Это, наверное, еще и время такое – люди любят жареные факты. К тому же Церковь - единственная структура, которую Спаситель оставил на земле. Понятно, что не сама Церковь в некоторых случаях интересует людей – им кажется, что подорвав ее основы, российский народ потеряет лицо, и с ним можно будет делать все, что угодно. Это их главная задача.

Да, конечно, чувствую. Могу сказать: и в Польше и у нас проходят примерно одинаковые процессы.

До падения коммунизма Церковь там обладала высочайшим авторитетом. А после перестройки, когда она стала очень влиятельной и начала оказывать влияние на решения польского Сейма, активно проявлять себя в общественном пространстве и добиваться каких-то целей, в Польше началась антиклерикальная война. Это было связано с борьбой Церкви против абортов, с преподаванием закона Божьего. Я тогда преподавал в Польше, и мне коллеги говорили, что в России у Церкви тоже будут большие неприятности, если она включится в борьбу с абортами и начнет разрабатывать программы духовного образования в школе.

Я сказал, что мы будем учиться на их ошибках и, наверное, усилия нашей Церкви в этом направлении у нас будут восприняты положительно. Но оказалось, именно эти два пункта вызывают наибольшее раздражение антиклерикальной общественности – люди говорят, что Церковь сует нос в их личную жизнь и запрещает планирование семьи, а также лезет в школы со своими основами православной культуры и таким образом как бы борется за их детей. И нужно поставить этому заслон.

Что на это ответить? – Ко мне как-то пришла одна мама с другим посылом: она спросила, а чем вообще занимается Церковь? И рассказала, что ее сын попал в секту, в квартире, где он жил, сейчас другие люди. Они говорят, что она принадлежит им, а прежние хозяева должны выметаться. Все ее попытки связаться с сыном не увенчались успехом. А когда ей все-таки это удалось, он подтвердил, что так решил сам.

Я ей ответил, что Церковь борется с сектами и предупреждает об этом общество. Благодаря ее вмешательству многие секты были запрещены, как и их образовательные программы в школах. Кроме того, я у нее поинтересовался, приводила ли она своего ребенка в воскресную школу, сделав ему таким образом прививку духовного иммунитета? «Я считала, что он вырастет и сделает свой выбор», - ответила мне она. Ну вот, он вырос и сделал его, что же теперь пенять на Церковь?

К сожалению, пока существуют спасатели и говорят: «не заплывай, соблюдай правила нахождения на воде», они всех раздражают, а когда люди начинают тонуть, все возмущаются: «а где же спасатели»? Мне кажется, сегодня к Церкви именно такое отношение: с одной стороны, антиклерикальная общественность говорит, чтобы Церковь никуда не совалась, знала свое место, оставалась частным делом ограниченного количества людей. А с другой стороны эти же люди требуют от Церкви активного вмешательства в какие-то процессы, а также ответственности. Мне кажется, это неправильная позиция.

Конечно, есть люди, которые полностью отвергают существование Бога, ни во что не верят и верующих считают ненормальными. Но, к счастью, их не так много. Я знал людей, которые не признавали ничего, но когда наступает в жизни что-то сложное, они приходят в религию. И никто не знает, когда это случится.

Да, в СМИ нападок хватает. Печально, что и сами священнослужители порой дают для этого поводы. Поэтому все же надо быть более строгим к собственному поведению и образу жизни. Но чаще, конечно, СМИ выворачивают все наизнанку.

А вот с представителями других конфессий в целом прекрасные отношения. Никогда не возникает споров, недомолвок, недопонимания. И это очень важно, потому что если люди видят, что муфтий, патриарх и католический епископ вместе, - вера крепнет. Да и что нам делить, если проблемы часто общие, а горе одинаковое у всех. И я вообще придерживаюсь такой позиции: будь проще, и люди к тебе потянутся.

Никакой агрессии я не ощущаю. Но те, кто не верует, могут нервничать - потому что в душе они знают, что должны веровать, но этого не делают, поэтому и злятся. Они же не знают, что в себе несет вера. Все постсоветское пространство от религии было далеко, отсюда и злоба – от незнания. А ведь религии, которые ниспосланы от Всевышнего, в основе несут одно и то же – любовь к ближнему.

Тогда человек ищет любой недостаток, начинает цепляться и указывать, мол, видите, какие они верующие, зачем нам такая вера и прочее. Если будет верующих больше, это прекратится. Почему мы стараемся, чтобы в школах рассказывали о религии? Мы же не заставляем строить детей в ряд и заставлять молиться. Нет, дети должны просто знать, что такое вера, конфессии, чем они похожи и в чем отличаются.

В нашей стране пока нет таких крайностей, как на том же Западе. У нас нравственные устои более сильны. Хотя хватает и публикаций в СМИ, в интернете, и прочего. Но такого хватало всегда. Вспомните советское время, - какие были гонения на религию! А сейчас и вовсе свобода слова – говорить может каждый, что угодно. Но все же у нас не сравнить ситуацию с Европой.