Безусловно, это на сто процентов приведет к росту преступности. Понятно, что над этими осужденными будет особый, усиленный контроль, правоохранители будут мониторить ситуацию. Тем не менее, представитель правоохранительных органов, указавший на серьезную опасность, которую повлечет освобождение этих людей, абсолютно прав. Психология этих матерых преступников такова, что тюрьма не способна ничего изменить, сделать их лучше, и т.д. Не имея никаких возможностей зарабатывать себе на жизнь, они наверняка вновь «найдут себя» в преступном мире, и так или иначе, все закончится очень плачевно. Либо же они просто пойдут на обычный разбой, не имея тормозов. И сегодня, отпуская их из мест заключения, мы гипотетически уже обрекли на страдания многие-многие семьи.

Вот что значит неправильное, популистски принятое решение о моратории на смертную казнь! Я на протяжении 21 года говорил, и продолжаю говорить: предатели Родины, системные убийцы, педофилы и коррупционеры, в случае полной доказанности их преступлений, должны привлекаться к высшей мере наказания. Их уже не исправить, они для общества потеряны, и если мы будем поступать с ними предельно жестко, то это станет серьезным тормозом для тех, кто подумывает встать на аналогичный преступный путь. Не учитывать это обстоятельство ни в коем случае нельзя.

Поэтому, возвращаться к данной теме необходимо, и не надо нам ни на кого смотреть. Надо жить самостоятельно, надо думать о своих людях, о своей стране. Вон, американцы никогда ни на кого не смотрят, и никто их не упрекает, хотя смертную казнь они никогда не отменяли. Причем, мало того, что не отменяли, - они еще и сделали ее публичной.

Мы выигрываем золотые медали на Олимпиаде, а в ответ на это слышим: как это вообще могло случиться, что русским разрешили играть? Вот и пора уже прекратить обращать внимание на то, что и кто будет извне говорить о нас, о наших поступках и решениях.

Я бы сказал по этому поводу две вещи. Во-первых, я не думаю, что освобождение даже 11 особо опасных преступников может существенно увеличить преступность в стране. Как мы понимаем, преступность измеряется, увы, не единицами преступлений, а сотнями тысяч.

Второе. Я бы на месте суда заменял смертную казнь не 25-ю годами заключения, а пожизненным заключением. Тогда бы вопрос о том, смогут ли серийные убийцы снова начать убивать, снимался бы сам собой.

Я абсолютно согласен с мнением, что освобождение таких нелюдей, по которым высшая мера плачет и до сих пор, по нескольким причинам приведет к увеличению тягчайших, чудовищных преступлений.

И дело даже не только в том, что 11 извергов выйдут на свободу и таким образом могут вновь угрожать совершением каких-то преступлений. Это станет еще и вопиющим проявлением несправедливости по отношению к жертвам преступлений, их родным и близким. И здесь как раз нельзя исключать, что родные и близкие жертв преступлений этих нелюдей могут сами пойти на преступление, на самосуд.
Но самое страшное в подобной ситуации – это когда преступники будут видеть, что даже совершив зверские злодеяния, можно рассчитывать на освобождение! А значит, и не будет конца, не будет просвета в этом жутком тоннеле преступности.

Поэтому я считаю, что решения об освобождении таких злодеев тоже являются своего рода преступлениями. Да, это не преступление закона, но это преступление многих норм моральных, этических, норм справедливости, общечеловеческих норм, попирать которые точно недопустимо.

Теперь самое главное. Я считаю, что если вот такие страшные преступники, - педофилы, маньяки, террористы, и т.д., - были приговорены в свое время к смертной казни, которая стала потом невозможной по причине введения моратория, то смертная казнь должна заменяться им исключительно на пожизненный срок заключения. И уже никакой теоретической возможности когда-либо выйти на свободу у них появляться не должно. Здесь крайне важно понимать, что из-за действия моратория высшая мера у нас не отменяется, а просто не приводится в исполнение. И значит, высшей мерой становится отбывание срока заключения до конца жизни.
При этом я убежден, что мораторий на смертную казнь должен быть отменен в отношении тех, кто совершает особо тяжкие преступления. Безусловно, в этих случаях необходимы особо тщательные проверки-перепроверки всех предьявленных доказательств вины, необходимы суды присяжных, подтверждение их решений со стороны Верховного суда, но  отменять мораторий необходимо.

Ну а если в силу каких-то обстоятельств принимается решение об освобождении через 25 лет преступников, изначально приговоренных к пожизненному сроку, тогда персональная ответственность за такое решение должна лежать на судье. Ошибся – ну значит, в случае нового преступления со стороны того, кто был отпущен на свободу, человека надо лишать статуса судьи, чтобы не ошибался впредь. Точно так же нужно поступать и с полицейскими, которые были обязаны обеспечить, но не обеспечили такой контроль за освобожденным преступником, чтобы он больше и не пытался совершать новое преступление. Пусть следят за ним с помощью видеокамер, регистраторов, электронных ошейников, каких-то намордников. Пусть делают все от них зависящее и гарантируют, чтобы не происходило новых трагедий, подобных той, которая произошла совсем недавно в Хакасии, где от рук убийцы-рецидивиста погибла семья из пяти человек, включая ребенка.

Конечно же, у нашей правоохранительной системы должно быть понимание, кто выходит на свободу. Мало того, существуют требования и обязанности правоохранительных органов, системы ФСИН вести за отсидевшими осужденными соответствующий контроль и наблюдение, чтобы те приходили систематически отмечаться туда, где для них определено место жительства. И конечно же, надо проводить необходимые профилактические мероприятия.

Если правосудие так решило, и они отсидели свой срок, то нет оснований не выпустить их из мест лишения свободы. Мы же не можем только на основании предположений об увеличении преступности взять, и еще добавить им срок. Ну а дальше, чтобы не было рецидивов, чтобы преступность в стране не росла, необходимо, чтобы правоохранительные органы обеспечивали постоянный контроль над такими лицами, активнее занимались профилактикой преступлений.

Общество, в особенности масс-медиа, должны поменьше уделять внимания подобным лицам, а сотрудники правоохранительных органов и ФСИН должны просто добросовестно, на высоком профессиональном уровне выполнять свою работу. И не всегда такую работу стоит делать публичной.