Ну во-первых, инфляция, на мой взгляд, гораздо выше, чем те цифры, которые называет Решетников. Я думаю, что здесь не надо быть каким-то большим специалистом, а достаточно сходить в магазин и посмотреть, как подросли цены с начала года.

Второе. Я не согласен с названными причинами. Слишком упрощенно он объясняет причины, что дескать вот, не смогли урожай быстро убрать. Это вполне возможная причина, но далеко не главная. У нас есть фундаментальная причина роста цен на все, не только на продовольствие. Это монополизация российской экономики. Посмотрите хотя бы, как выросли цены на металл. Да, с июля по октябрь цены на металл немножко откатились назад. Но в начале года они выросли сразу в 2,5% - 2,7 раза!

Но вопрос даже не в цифрах инфляции. Цифры – это дело десятое: сегодня инфляция 7%, а завтра 17% будет. При монополизации экономики 7 может превратиться и в 77 за каких-нибудь две недели. Посмотрите, к примеру, на ситуацию с ценами на газ в Европе. Газ был там по 200 долларов, а стал по 2000 – в 10 раз произошло удорожание! О чем это говорит? О том, что небольшая разбалансировка спроса и предложения может привести к десятикратному скачку. То же самое и по ценам на металл, на стройматериалы, на топливо.

Вот этим и надо заниматься. Чтобы эти разбалансировки спроса и предложения не приводили к таким резким скачкам, нужно, чтобы не было монополизации экономики. В экономике должна быть конкуренция, и предложений, самых разных, должно быть много. Вот этим мне и предстоит заниматься в Госдуме нынешнего созыва, где я возглавил Комитет по защите конкуренции. И поэтому я, честно говоря, хотел бы услышать от министра анализ фундаментальных причин роста инфляции. Министерство экономического развития – это все-таки не оптовая компания, торгующая овощами, оно должно видеть в целом тренды в экономике, понимать, какие диспропорции в экономике приводят к таким скачкам цен. Вот о чем должен говорить министр: каковы сегодня экономические тенденции, что не так в экономике страны и что нужно менять.

Я оцениваю эту информацию как достоверную. Решетников ведь дает прогноз, он не предлагает каких-то действий. Он просто говорит, что так вот сегодня сложилось. Действительно, так сложилось, у нас действительно такая продовольственная инфляция, уже где-то под 7%. И я думаю, это чувствуют все, кто ходит в магазины, и в том числе работники сельского хозяйства почувствовали это по закупочным ценам. Это, что называется, факт.

Как бороться с инфляцией? Для этого надо понимать ее природу, понимать, откуда вообще возникла инфляция в России. И здесь мы просто посмотрим макроэкономику, потому что все-таки инфляция – это результат макроэкономики. Мы увидим, что в России проводится политика ограничения рубля. Это высокая процентная ставка, это нормы регулирования типа «Базеля 3». Причем, раз за разом ставка повышается. А что означает в открытой экономике повышение ставки, и соответственно, ограничение национальной валюты? Это означает, что усиливается оборот иностранных валют, потому что, если нельзя дышать рублю, значит будут дышать доллар или евро. И собственно говоря, мы это видим.

А дальше давайте посмотрим, как решали проблемы, связанные с эпидемией, американцы, что они делали за последние 1,5 года. Там напечатали дополнительно 10 трлн долларов, которые, естественно, кто-то взял, в том числе российская экономика, в том числе Центральный банк увеличил резервы, увеличило резервы правительство, и т.д. То есть, произошло перекладывание, в макроэкономическом плане, вот этих расходов пустых денег на нашу экономику, при попустительстве российского Центрального банка. Таким образом, это согласованные действия, в результате которых фактически повышается эксплуатация населения Российской Федерации в интересах Соединенных Штатов Америки в условиях эпидемии. И эту проблему можно решить только одним путем, а именно решив политический вопрос, который ставил Владимир Путин во время проведения референдума. Это вопрос верховенства российской Конституции в российском правовом поле. И это не просто какая-то теория, а конкретная вещь. Здесь требуется в том числе национализация системы контроля собственности, судебной системы, правоохранительной системы, которые должны работать на Россию, на российский народ. Необходимо формирование российских институтов собственности, потому что по-прежнему богатые люди делят свое имущество в лондонском суде, а не в российском. Но самое главное, необходимо изменить принципы российской валюты, рубля, потому что сегодня рубль вообще не привязан к российской экономике. Это производная экспорта, и из-за этого рубль, грубо говоря, занимает в российской экономической модели только четвертую часть своих возможностей, как и вообще в целом. Рубль в мире – это 0,18%, а доллар и евро в мире – это 80%, т.е. в 400 раз больше!

Соответственно, надо вот эти, фундаментальные вещи менять, о чем Владимир Путин говорил еще в послании 2012 года. Нужно проводить деофшоризацию и весь комплекс мер по национализации российской финансовой и политической системы. А для этого надо продолжать продавливать идеи суверенитета, запущенные на референдуме в прошлом году.

Дело в том, что инфляция, которую они заявили, реально давно уже превзошла их ожидания. Ну какие 5,8%, если Центробанк еще в августе месяце сказал, что инфляция будет на уровне 12%? Уже сейчас инфляция 7,8%, а они только проснулись и заявляют, что к концу года она будет больше 7%. Да концу года она уже 12% составит, как Центробанк говорит. Это продовольственная инфляция, наверное, выйдет на 7,8, а остальная инфляция будет еще выше, потому что кроме розничной инфляции есть еще и, так сказать, цены производителей. А цены производителей у нас только за полугодие повысились на 20%.

А теперь давайте заглянем в бюджет, который они сверстали. Извините, если у нас с продовольствием нелады, вы чего же, ребята, с сельского хозяйства поснимали все деньги-то? Там всего-то какие-то 42 млрд надо было добавить на развитие сельского хозяйства, и те поснимали! Закрыли две сельскохозяйственные программы, не финансируется мелиорация, с которой снимаются огромные деньги. Мы должны строить овощехранилища, а их нет. Вот мы и покупаем в зимний период овощную продукцию за рубежом, потому что свою хранить негде, т.к. все овощехранилища в 90-х годах приватизировали или перепрофилировали. У нас падает поголовье крупнорогатого скота: уже осталось чуть больше 7 млн, тогда как в советское время был 21 млн. Кто-нибудь об этом переживает? Да никому до этого никакого дела нет! У нас на сегодняшний день падает поголовье овец, у нас целая трагедия в Калмыкии, где идет опустынивание и сократили поголовье уже до нуля, потому что вытоптали все, что только могли.

Просто так ничего не бывает. Если мы не вложим деньги в сельское хозяйство, оно ничего нам не даст. Поэтому, чтобы не было непродовольственной инфляции, надо меньше покупать и больше производить. А для того, чтобы больше производить, надо вкладывать, следуя известной российской поговорке: что потопаешь, то и полопаешь. А у нас считается, что все как-нибудь: кто-нибудь что-нибудь сделает, но только не правительство и не Минэкономразвития. Нет, дорогие товарищи, ничего просто так не получится. Давайте, открывайте бюджет, и вкладывайте средства в сельское хозяйство. Вот нам ВТО выделило квоту в 9 млрд долларов – вот и извольте вложить ее в сельское хозяйство! А то на сегодняшний день уже меньше 4 млрд долларов вкладывается.

Поэтому, во-первых, надо обуздать цены производителей. Во-вторых, надо обуздать цены сельскохозяйственные на внутреннем рынке, вводить заградительные пошлины, вводить лицензирование товаров народного потребления. К примеру, в Германии 40% товаров регулируется государством, а у нас боятся испортить какие-то рыночные отношения. Да плевать надо на все эти рыночные отношения, если народ голодный! Надо любые меры предпринимать для того, чтобы работала торговля, чтобы были товары, чтобы цены не росли.