Я думаю, что мы, конечно, не можем говорить ни о каком сокращении бедности, и любой гражданин в России об этом скажет, отталкиваясь от собственного опыта и того, что он наблюдает вокруг.

Но если мы с вами говорим про статистику, то надо понимать, что российская статистика, мягко скажем, не очень совершенна. Методологии учета того, кто бедный, кто не бедный, во-первых, у нас изменились. Теперь они считаются от некоей, якобы медианной заработной платы, но при этом совершенно непонятно, как считается сама эта медианная заработная плата. Поясню свою мысль. До прошлого года бедность определялась продуктовой корзиной. То есть, если человек не мог позволить себе купить то, что предусматривала эта корзина, он считался бедным. Продуктовая корзина была крайне скудна, и кроме того, она была прописана весьма небрежно: внутри нее можно было заменять одни виды продуктов на другие, более дешевые, тем самым маскируя реальный рост цен и реальное обеднение людей. Ну например, там была такая позиция как «мясо», а чье мясо, - то ли говядина, то ли птичье, - какой категории, и прочее, прописано не было. Поэтому запросто можно было «подкрутить» эту самую статистику в любом направлении, которое было необходимо.

А сейчас методология изменилась, и сейчас считают бедность от медианных доходов населения. То есть, смотрят некие усредненные доходы по стране, и говорят, что если у людей их доходы меньше, чем 42% средних доходов по стране, то эти люди являются бедными. Все правильно, все замечательно – в Европе примерно так же считают. Только есть одна деталь: если в Европе понятно, как рассчитывается медианная заработная плата, то у нас это абсолютно непонятно, и соответствующие методики Росстата фактически являются закрытыми. Как именно они считают, ни обычный человек, ни депутатский корпус понять не могут.

Теперь напомню, что Росстат – это не просто госагентство, а это госагентство, которое подчинено министерству экономического развития. Грубо говоря, ведомство, отвечающее за эффективные показатели, оно же, собственно, определяет, эффективны показатели, либо нет, потому что статистика этому ведомству и подчинена.

И еще про одну вещь надо сказать, по поводу «вертолетных» денег. В России они тоже были, и это правильный подход, и Путин соответствующие решения принимал как в прошлом году дважды, в отношении семей с детьми, так и в этом году в отношении пенсионеров. Это, между прочим, не такие уж и маленькие деньги. Скажем, если мы возьмем в текущем году вот эту доплату по 10 тысяч рублей пенсионерам, то она обошлась примерно в 400 млрд рублей или в 0,4% ВВП. А учитывая, что это была не единственная выплата, и имелся ряд других, то конечно, некое увеличение социальных расходов государства мы наблюдали. И разумеется, это увеличение государственных расходов несколько снижало рост бедности, т.е. не уменьшало бедность, но тормозило ее, на давало ей уйти на какие-то более высокие рубежи. Вот это как раз был продукт безадресности льгот. А там, где начинается адресность, там сразу возникают истории, когда граждане никаких денег получить не в состоянии.