Конечно, я не понимаю повышение ключевой ставки. У нас инфляция происходит не из-за того, что у нас много денег, а из-за того, что в стране падает потребление, поскольку у людей нет денег. То есть, много денег не у тех, скажем так. А из-за того, что наши монополии получают сверхприбыли, естественно, происходит обесценивание денег, потому что им все равно, сколько платить в конечном итоге.

Все вместе это создает настоящую проблему предпринимательству. Повышение ключевой ставки и рост себестоимости госкорпорации спокойно спишут в убытки, возьмут деньги из бюджета. А реальный бизнес никак не сможет компенсировать себе потери от удорожания кредитов, от большой процентной ставки. Соответственно, бизнес тогда будет меньше платить людям, меньше будет реальных налогов.

Поэтому мне непонятно, почему у нас повышают процентную ставку. Тут надо, опять же, изымать всю прибыль у монополий и очень жестко контролировать тарифы монополий, чего, к сожалению, сегодня не делается.

Приведу простой пример. Президент дал указание подключить к газу всех россиян, у которых газа до сих пор нет. Это правильное решение, которого все ждали очень давно. В частности, у нас в Курганской области, если это произойдет, это будет большой победой. Но что происходит дальше? «Газпром» с радостью объявил, что это ему обойдется в 800 млрд рублей. Естественно, это можно было бы сделать гораздо дешевле, но спишут 800 млрд. В результате «Газпром» покажет меньше прибыли, бюджет не получит от «Газпрома» большие дивиденды, и эти деньги исчезнут в топке завышенных расходов газпромовских подрядчиков.

Поэтому прежде всего нам надо контролировать тарифы и расходы монополий. Они и стимулируют у нас инфляцию. А высокой ставкой мы убиваем бизнес, особенно средний и малый. При этом госкорпорации как были неэффективными, так и остаются. Свои траты они покрывают тем, что забирают деньги из наших карманов за счет завышенных тарифов и стоимости услуг.

В высказываниях Зюганова где-то есть доля правды, потому что рост ключевой ставки ведет за собой в том числе и удорожание стоимости кредитных ресурсов, которыми пользуются сегодня и практически все структуры экономики, и граждане страны. Банки все-таки очень чутко реагируют за изменения ключевой ставки, и ясно, что сегодня стоимость кредитов возрастет. А это скажется и на себестоимости продукции, и на кредитных историях, и в результате т.н. «черные списки» заемщиков банков могут увеличиться.

Но я думаю, что здесь Центробанк ведет более мягкую политику, работает с другими финансовыми структурами для того, чтобы таких резких повышений не было. По крайней мере, те договора, которые заключены, работают, а дальше уже это будет дело каждого. Мы понимаем, что снижение ставки увеличивает возможности бизнеса и развитие экономики. Но и увеличение ставки в некоторых секторах имеет положительный эффект.

Думаю, Центробанк за последнее время  достаточно хорошо зарекомендовал себя на мировом финансовом рынке. В частности, устанавливаемый курс рубля по отношению к основным валютам говорит о том, что ЦБ все-таки, я бы сказал, четко держит руку на пульсе общей тенденции. И мне кажется, прежде чем принимать решение об очередном повышении ключевой ставки, здесь очень хорошо подумали и Минфин, и правительство, и Центробанк, потому что не только один ЦБ такие решения рассматривает и принимает.

Зюганов в целом дал правильную оценку тому, что делает Центральный банк. ЦБ наносит очередной удар по российской экономике, по экономическому росту в России.

Инфляция в России действительно растет, но она носит прежде всего немонитарный характер, и в значительной части мы импортируем мировую инфляцию через импорт товаров и услуг, который по-прежнему высок. Повышение ключевой ставки приводит к повышению стоимости кредитов, и соответственно, к уменьшению денег в экономике. И бороться с такой инфляцией путем повышения ключевой ставки бессмысленно. Этого не могут не понимать в Центробанке, где работают серьезные люди.

Думаю, здесь другая ситуация. Для коллективного Запада стало проблемой, когда российская экономика начала быстро восстанавливаться после кризиса, особенно когда в августе рост ВВП достиг 10%. Очевидно, что кому-то на Западе это очень не понравилось, и через свои каналы они воздействуют теперь на нашу экономическую политику, в том числе и на решения Центрального банка. Мы ведь понимаем, что решение о повышении ключевой ставки не имеет никакого смысла, а только тормозит развитие нашей экономики. Оно играет на руку тем, кто заинтересован в торможении развития российской экономики. Это очередной удар по экономическому росту.

Понятно, что увеличение ключевой ставки больно бьет по людям, берущим кредиты, не говоря уже о производстве. Это всегда ведет к проблемным вопросам на производстве и удорожанию реализуемой продукции. Производителям, берущим кредиты, надо же как-то возместить затраты, да и что-то нарастить для себя, какой-то финансовый жирок нагулять. А сегодня повышение ключевой ставки будет ощущаться особенно болезненно в ситуации с  очередной волной пандемии. Поглядите, заражение идет по всем направлениям!

Президент неоднократно указывал на необходимость развития и поддержки сельского хозяйства в стране. Но сегодня вместо того, чтобы вкладывать средства в увеличение поголовья коров, в восстановление и освоение целинных земель, мы вновь повышаем ключевую ставку, делая кредиты для своих аграриев еще менее доступными!

Поэтому, конечно, нет ничего хорошего в том, что Центральный банк решает такие принципиальные вопросы самостоятельно, и только потом, когда приходит время, отчитывается о своей деятельности. По большому счету, надо пригласить руководство ЦБ как минимум на Комитет по бюджету и финансам. Тем более, что 28 октября состоится первое чтение проекта бюджета. Как говорят разведчики: прежде чем войти, нужно знать, как потом выйти из той или иной ситуации. Вот и Центробанку необходимо просчитывать последствия своих решений, и понимать, плюсы они будут давать, или минусы. Но я думаю, что жизнь заставит: и анализировать, и считать, и менять определенным образом подходы, тем более сейчас, в ситуации пандемии.