О некоторых необычных традициях регионов-участников нам рассказал подмосковный антрополог и культуролог Алексей Леонов.
Вопреки эротическим стереотипам
Для большинства Индия ассоциируется с буйством красок, благовониями и сексуальной свободой «Камасутры» или «тантрического секса». И если с красками и ароматом сандала дело во многом так и обстоит, то в сфере чувственных наслаждений стереотип не срабатывает.
Отношение к наготе в Индии почти целомудренное. Обнаженная натура там встречается редко. Даже ночью женатые мужчины не видят своих жен без одежды. А уж в общественном месте — например, в душевой бассейна, раздеваться полностью и вовсе не принято.
Мужчины в Индии носят двойное белье. На обычные трусы сверху надевают некий аналог «боксеров» пошире, и уже только после этого — джинсы или брюки. Самый первый слой во время водных процедур не снимают никогда. Традиция берет свое начало в омовениях в Ганге. Многим приходилось делать это прилюдно. Такую проблему и решало наличие пары трусов.
Когда татуировка не грех
С 1 века нашей эры в Египте действует древняя Коптская православная церковь, главные прихожане которой — прямые потомки египтян. Как и в христианстве в целом, отношение к татуировкам здесь отрицательное.
Однако, копты Египта — единственные в христианском мире, кто делает особое исключение для некоторых тату. Конечно, это только религиозные символы — как правило, небольшие кресты, реже цитаты из Библии. Это было традиционным символом-печатью преданности вере в эпоху гонений на христиан. Смысл — что-то вроде «крестился один раз — христианин навсегда».
Процесс нанесения тату регламентирован — проводится раз в году, в особые дни. Но никакие черепа, цветы или зверушки на коже у коптов не приветствуются.
Почему китайские блюда такие большие
Наши дальневосточные союзники издревле помешаны на числах. Так на культуре Китая сказались даосизм и знаменитая «Книга перемен». Эхо их влияния чувствуется до сих пор. Например, «четыре» звучит на китайском также как «смерть» и потому считается настолько несчастливым, что во многих лифтах нет даже кнопки с такой цифрой — пятый этаж на пульте идет сразу после третьего.
Отразилось это и на еде. Каждый, кто посещал аутентичные китайские рестораны в Москве, обращал внимание, что выход блюд там просто огромный — 600-800 грамм. Буквально на двоих. В общем-то, так оно и есть. Гармония и баланс, где одно уравновешивает другое — одна из основных идей китайской культуры.
Китайцы верят, что все хорошее приходит парами, а единица — символ одиночества или безбрачия, считающегося в Китае с его культом традиционной семьи большим несчастьем. Поэтому понятия «1» в китайском меню просто нет. Вот и еду на тарелку накладывают как бы с запасом.
Кто представлял Индию, Египет и Китай на конкурсе
Индия: Раухан Малик — родился в воспетом «Лед Зеппелин» Кашмире, в предгорьях Тибета. Певец, гитарист и клавишник собственной блюз-рок группы. Выпустил уже 5 альбомов, а его главный хит — песня Ishq («Любовь») набрала 360 миллионов прослушиваний на Spotify.
Египет: Мустафа Саад — родился в Александрии, где долгое время работал в оперном театре одним из ведущих солистов. Его участие было отмечено небольшим скандалом — поначалу он представил композицию двухлетней давности, что нарушает правила конкурса. В итоге он заменил ее на свежую композицию Ben Elbanat («Среди всех девушек»). Мустафа работает в жанре «арабский поп» — чувственные ближневосточные фолк-мотивы, наложенные на электронный бит.
Китай: Ван Си, 在路上, также известный как Элвис Ванг — его баритон действительно чем-то похож на тембр голоса короля рок-н-ролла. Интересно, что до поп-карьеры он был певцом в военном оркестре армии Китая. В России он мечтал побывать давно и признавался, что будь у него мировой тур, он бы начал его именно с нашей страны. А пока на «Интервидении» он представит песню «В пути».
Ранее REGIONS рассказывал о танцевальных традициях стран-участниц «Интервидения-2025».
