Жительница подмосковного Лыткарина в интервью СМИ рассказала о том, что вот уже восемь лет ее преследует один и тот же молодой человек. Как и со многими другими пострадавшими, 23-летний Евгений (имя изменено. — Прим. ред.) начинал диалог со странного вопроса о том, есть ли у нее маникюр, а затем начинал общение довольно фамильярного характера. Как рассказывают жертвы сталкера, он расспрашивает девушек о нижнем белье, сексуальных предпочтениях, демонстрирует свои интимные снимки. Попытка заблокировать навязчивого мужчину ни к чему не приводит, так как он возобновляет переписку с новых аккаунтов.
Журналисты издания связались с мамой Евгения. Женщина призналась, что знает о проблеме и старается ограничивать сыну интернет, но не может контролировать его постоянно. Она подчеркнула, что Евгений словно «ребенок», просто ему, «как нормальному мужику», хочется общаться с прекрасным полом. По словам женщины, у ее сына якобы нет психических расстройств, но он принимает поддерживающие препараты, при этом ходит в спортзал и свободно гуляет по городу.
В настоящий момент действиями Евгения заинтересовались правоохранительные органы. Следственными органами Главного следственного управления СК России по Московской области возбуждено уголовное дело по статье «Развратные действия». Председатель СК России Александр Бастрыкин взял данное дело под личный контроль. Глава ведомства дал поручение и. о. руководителя ГСУ СК России по Московской области Ярославу Яковлеву доложить о ходе расследования уголовного дела и установленных обстоятельствах.
Адвокат Алексей Цыганов объясняет: санкции для виновного лица будут зависеть от числа его жертв и от их возраста.
«Данное деяние можно квалифицировать по статье «Развратные действия». В случае если данное деяние было совершено в отношении лица, достигшего шестнадцатилетнего возраста, виновному грозит до трех лет лишения свободы. Если пострадавших от действий гражданина двое или более лиц, то виновному лицу грозит наказание в виде лишения свободы на срок до двенадцати лет», — пояснил правозащитник.
Еще один немаловажный фактор — будет ли признан агрессор психически вменяемым человеком.
«Если судебно-психиатрическая экспертиза признает гражданина невменяемым, то уголовное наказание ему не грозит. Его отправят в специализированное учреждение для прохождения принудительного психиатрического лечения», — отметил Цыганов.
Подмосковный психолог Дмитрий Гончаров считает, что в случае Евгения речь, вероятнее всего, идет о психическом заболевании.
«У мужчины возможны психические нарушения (например, обсессивно-компульсивное расстройство, расстройства личности или гиперсексуальность). Он игнорирует социальные нормы, его действия повторяются годами, что говорит о проблемах с самоконтролем», — предполагает Гончаров.
Психолог подчеркивает: сталкеры любят действовать тихо, но как только на них светят прожектором — у них сдувается весь интерес. Поэтому главное — не молчать и не надеяться, что «все пройдет само».
«Важно понимать, что такие случаи требуют не только блокировок, но и юридической реакции: заявление в полицию, фиксация домогательств, привлечение специалистов (психиатров, психологов, правоохранителей). Если человек нарушает границы раз за разом, убеждения не помогут — нужно ограничивать его действия. Тем более его мать оправдывает действия сына, что может усугублять ситуацию, ведь он не сталкивается с реальными последствиями своих поступков», — говорит Дмитрий.
Клинический психолог Юлия Бабенка согласна с коллегой и тоже предполагает, что речь идет о психическом расстройстве, которое требует незамедлительного лечения.
«У Евгения есть страх отвержения, который есть в каждом человеке, но в данном случае здесь уже психиатрия. Развивается пограничное расстройство личности или нарциссическое (я имею права контролировать другого). Многие сталкеры испытывают сильный страх одиночества, низкую самооценку и неспособность справляться с отказом. У них появляются навязчивые мысли. В психиатрии это называется паранойя, или обсессивно-компульсивное расстройство», — пояснила Бабенко.
30-летняя уроженка города Люберцы Марина (имя изменено. — Прим. ред.) в интервью REGIONS призналась, что тоже стала жертвой сталкера, но речь идет не об Евгении, а о ее бывшем молодом человеке.
«Мы жили вместе два года, планировали свадьбу, детей. Все считали нас идеальной парой. Потом началось нечто странное: начал следить за мной, обвинял в изменах, попросил пароли от телефона и всех страниц в соцсетях. Я без задней мысли согласилась, мне же нечего скрывать. Так, он стал читать и все мои переписки: как рабочие, так и с друзьями. Только со временем пришло осознание, что все происходящее ненормально. Но окончательно дошло только, когда он меня впервые ударил за то, что пришла домой на 40 минут позже обычного», — вспоминает Марина.
По ее словам, неоднократные попытки уйти оборачивались тем, что мужчина клялся в любви и извинялся за свое поведение. Но после каждой такой сцены, спустя какое-то время, начинались упреки еще более жесткие.
«Начал говорить, что «никто тебя не полюбит так сильно, как я», что я «неблагодарная женщина, которая сама не знает, чего хочет», — вспоминает девушка.
Уходила от агрессора Марина в тот момент, когда гражданского мужа дома не было. Друзья помогли перенести вещи в квартиру к маме. Такой поступок вызвал со стороны бывшего бурю негодования. Буквально на следующее утро девушка, как она выразилась, «проснулась знаменитой».
«У него были мои интимные фото и доступ ко всем моим аккаунтам. До сих пор себя проклинаю, что в спешке забыла все удалить и поменять пароли. Так вот, на следующее утро на всех моих страницах на «аватарке» стояли мои обнаженные фото. А кое-где дополнительные откровенные снимки были еще и опубликованы «на стене», а не только в фото профиля. Не передать вам мое чувство стыда. Ведь многие, кто не в курсе, наверняка подумали, что это я сама выложила эти фото. Он опозорил меня перед всеми», — жалуется жительница Подмосковья.
По словам Марины, в последующем ее ждали два года ада.
«Я заблокировала его номер, но бывший знал, где живет моя мама, а я жила с ней какое-то время. Знал, где работаю. Приходил, встречал у подъезда. Сначала клянчил, чтоб сошлись. Потом стал злобным и сказал, что я обо всем еще пожалею. В соцсетях везде тоже заблокировала его, но он мне писал с новых аккаунтов каждый раз. Когда всюду появилась стена, стал обзванивать подруг и попытаться достучаться через них. Когда и это не помогло, стал отправлять мне по одному рублю и каждую банковскую операцию сопровождать сообщением. Сначала писал в духе «люблю не могу», а затем перешел на проклятия и угрозы», — рассказывает девушка.
После того как утром Марина нашла свою машину на парковке у дома разбитой, она поняла, что нужно что-то делать. Однако в полицию женщина не пошла, а просто поменяла место жительства, работу и номер телефона.
«В полицию не пошла, потому что было страшно, тогда бы он стал еще злее, а мне хотелось только одного — покоя. Сейчас, после переезда, вот уже год как я живу в другом городе. Стало тихо. Но он мне всюду мерещится. Пока он жив, мне всегда будет неспокойно. Бывший — еще и программист, поэтому я со временем уже стала бояться всего. Удалила все соцсети, залепила пластырем камеры на компьютере и телефонах, выхожу из дома, только когда из окон увижу, что у подъезда никто не стоит. Стараюсь никогда не включать на мобильнике геолокацию. Раньше я думала, что это он псих, теперь, видимо, я тоже стала такой же», — признается девушка.
Психолог Дмитрий Гончаров считает, что состояние пострадавшей от преследования напоминает симптомы ПТСР.
«Описанные действия похожи на тревожное расстройство, связанное с пережитым преследованием. Это может быть посттравматическое стрессовое расстройство (ПТСР) или бредовая (параноидная) реакция. Если страхи появились после реального преследования и мешают жить (боится выходить из дома, избегает общения, проверяет окна и камеры), это серьезный симптом. Даже если угрозы уже нет, ее мозг продолжает видеть опасность. Если эти симптомы держатся долго, нарушают жизнь и не ослабевают даже при отсутствии реальной угрозы — да, это может быть расстройство. Например, мания преследования. Но точный диагноз может поставить только специалист», — уточнил психолог.
Эксперт еще раз подчеркнул, что прятаться и молчать не самый лучший способ защиты.
«Сталкеры редко останавливаются сами. Если они чувствуют безнаказанность, их поведение может прогрессировать — от онлайн-преследования к физическим домогательствам», — предупреждает Гончаров.
Поэтому лучший способ защиты, по его мнению, это юридическая фиксация, объединение пострадавших и привлечение внимания общественности.
