«Он с севера вернулся другим»
Сорокалетняя Ксения не может назвать свое детство безоблачным — отец с матерью ссорились и дрались, бабушка добавляла жару, изо всех сил костеря нелюбимого зятя. Брат и две младших сестры держались вместе, переживая родительский беспредел то на веранде, то в курятнике. Они были маленькой стаей, и если бы Ксении сказали, что брат будет ее таскать за волосы по коридору, а сестра навсегда останется подростком, разбившись с лихим ухажером на мотоцикле, она бы не поверила.
«Отслужив в армии на флоте, брат стал работать в Мурманске, ходил матросом на рыболовных судах, хорошо зарабатывал. Матери всегда деньги слал, ничего не скажу. А потом в рейсе какое-то ЧП произошло, погибли люди, его и напарника судили за халатность. Дали условно, вернулся домой — и я его не узнала. Оттолкнул меня, увернувшись от объятий. Назвал коровой. Закрылся в комнате на месяц», — рассказывает Ксения.
К тому времени Ксенин сын пошел в первый класс, отца и бабушку она похоронила, а мужа никогда не было.
«Первый раз ударил меня на огороде»
Небольшим участком Ксения гордилась с тех пор, как взяла его в собственные руки: в аккуратной теплице исправно зрели «нежинские» огурцы, помидоры «жигало», болгарский перец трех цветов и баклажаны как на картинке. Грядки радовали строгими линиями овощной геометрии, на клумбах с мая по октябрь цвели розы.
«Наклонилась срезать цветы, а он выскочил на крыльцо и что-то стал выкрикивать, не разобрала. Поорал там, потом подбежал ко мне и как даст по спине! Я упала, и тогда он пнул несколько раз ногой. Приговаривал: будешь матери хамить, проститутка!» — морщится Ксения.
Добавляет, что поводом он взял какую-то утреннюю перепалку женщин. Дебют братова кулака дополнился в тот же вечер выходом на сцену скалки, которой Ксения получила по голове.
«Ты перестаешь понимать, как человек, который говорил тебе: я за тебя любому морду набью, бьет в результате морду самой тебе. Тебе кажется, что ты чего-то не поняла, что-то упустила. Это ведь твой старший брат!» — говорит она.
«Мне было стыдно»
Когда все открылось, ее постоянно спрашивали: зачем же ты терпела столько лет, почему молчала, как позволила, чтобы ребенок рос в этом кошмаре, как ты вообще могла это терпеть — и главное, почему.
«Мною руководили стыд и боязнь осуждения. Мне было стыдно, что я позволяю с собой так обращаться. Еще немного съехала крыша из-за маминой реакции — она говорила мне, что брат теперь в доме хозяин, и я обязана его слушаться, он меня учит. Вот он меня и учил: то по печени, то по почками, то по физиономии. Учитель года», — объясняет Ксения.
С подраставшего сына Ксения взяла слово, что он не будет вмешиваться в потасовки матери. Боялась за него, пыталась его оградить: например, быстро научилась не кричать, когда бьют и истязают.
«Он душил меня до потери сознания, я приходила в себя на полу кухни, а за столом, в паре метров, мама с аппетитом ела борщ, закусывая салом моего засола», — говорит Ксения.
«Включил духовку и засунул туда мою голову»
Статус держался годами: брат мог неделями не замечать Ксению, но потом она попадалась под горячую руку и опять превращалась в боксерскую грушу.
«Тебе с этим человеком завтракать, и он выходит как ни в чем — привет, сестренка! ты сварила мне яйцо? Я не могла это все уместить в голове. Наверное, он все-таки психопат», — рассуждает она.
Ксения поняла, что терпеть больше нет сил, когда брат напал на нее из-за плохо, по его мнению, помытой посуды. С криком, что если она свинья, то другие тут — нет, он подтащил ее к газовой плите, зажег огонь в духовке и силой удерживал там голову Ксении.
«В тот же день заказала на маркет-плейсе мини-камеру. В каком-то смысле повезло, что он чаще начинал свои бои на кухне, укрепила ее там вверху на шкафу. Никто не заметил новации», — говорит она.
Собрав десять видео-свидетельств, Ксения наконец пошла в полицию.
«Вышел из зала суда, и никто его больше не видел»
Во время следствия брат держался смирно. Когда об обстоятельствах дела узнали на его работе, в авторемонтной мастерской, сразу уволили. Раменский суд приговорил его к исправительным работам сроком на два года.
«Где он сейчас, понятия не имею. Матери не звонит, не пишет. Но, наверное, жив — должны же сообщить в случае чего. Три года уже прошло, и это лучшие три года в моей жизни, несмотря на то, что мать постоянно обвиняет меня, что „подвела брата под монастырь“. Но хоть не дерется», — усмехается Ксения.
Женщин, попавших в ловушку домашнего насилия, Ксения изо всех сил призывает не молчать об этом, использовать любую возможность, чтобы сказать правду.
«У меня был такой эпизод — пришла на службу с опухшим носом и разбитой губой. Обычно-то он аккуратнее работал. Начальница меня обняла и спросила: что такое, Ксеничка? А я наврала, что упала с крыльца. Не делайте так. Наберитесь сил и скажите: меня бьют дома», — резюмирует она.
Ранее REGIONS рассказывал, как собака спасла младенца от няньки-террористки в Бронницах.
