В Можайской женской колонии — образцовый порядок и чистота. Условия содержания в исправительном учреждении максимально приближены к домашним. Понять, что вы на территории спецучреждения, можно только по колючей проволоке и тяжелой двери при входе. Но так было не всегда.
Можайская женская колония была организована на месте лагеря для военнопленных. С 1950 года данное исправительное учреждение предусматривало отбывание в ней наказания только матерей с детьми. Но такое разделение продлилось недолго, и начиная с 1953 года в колонии стали содержаться и другие женщины. На данный момент в колонии находится более 600 осужденных. Большинство отбывают наказание по так называемой «народной статье» — за наркотики. На втором месте причинение тяжкого вреда здоровью и мошенничество.
На входе в колонию корреспондентов REGIONS встречает хрупкая на первый взгляд женщина, в маленьких строгих сапожках. Буквально через пару минут съемочную группу запустили на КПП. После досмотра по ту сторону забора нас встречает сотрудник ФСИН и просит чуть-чуть подождать. Еще через минуту из двери выходит та самая «хрупкая» женщина — заместитель начальника ФКУ ИК-5 ГУФСИН России по Московской области, подполковник внутренней службы Ирина Калинова. Пройдя КПП, она как будто изменилась, даже взгляд стал чуть тяжелее.
Калинова признается, что ее жизнь делится на две части: по ту сторону колючей проволоки и эту: где с одной стороны она любящая мать, а с другой — воспитатель и наставник. По ее словам, попала она на эту работу 25 лет назад случайно.
«Жили недалеко от колонии. Пошла туда работать, но спустя всего пару месяцев поняла, что это мое призвание», — вспоминает Калинова.
После этого она отучилась в академии ФСИН и более 10 лет проработала в этом учреждении в психологической лаборатории. Разрабатывала программы поддержки для осужденных, психокоррекционные программы, чтобы женщины, выйдя в социум, не вернулись к прежней жизни.
«Каждый сотрудник — воспитатель. И наша основная задача — вернуть осужденную к законопослушной жизни после освобождения. У нас отбывают наказание оступившиеся единожды женщины. После освобождения многие из них пишут письма со словами благодарности. Некоторые остаются жить в Можайске. Бывает, что и на улице узнают и бегут, чтобы сказать спасибо. Но больше всего я радуюсь, когда узнаю, что осужденная вернулась к родным, нашла хорошую работу и вышла замуж», — рассказывает Ирина Калинова.
Замначальника колонии признается, что с женщинами работать непросто.
«Ведь, даже находясь в колонии, они часто ведут себя по принципу „Я же девочка…“. Ну, а мы что? Понимаем! Но если ты любишь свою работу, ничего сложного нет!» — смеется Ирина Калинова.
По ее словам, кроме воспитательной работы, осужденным прививают хорошие манеры.
«Я всегда обращаюсь к отбывающим наказание уважительно, по имени-отчеству, не повышая голос. Я убеждена, что каждого человека нужно выслушать и поддержать. Девушки это очень ценят и отвечают тем же», — рассказывает Калинова.
Заходя в библиотеку, замечаем улыбчивую девушку по имени Маша. Она буквально светится изнутри.
До того, как попасть в колонию, девушка работала учителем начальных классов. Маша отбывает наказание уже три года. До УДО еще столько же. По ее словам, попала в колонию из-за любви.
«Влюбилась в парня, вышла замуж. Первое время все было хорошо, как мне казалось. Спустя некоторое время узнала, что он употребляет наркотики. Разговаривать было уже поздно. Начала „спасать“, точнее, думала, что „спасаю“. Занялась распространением, чтобы достать ему „лекарство“, — тяжело вздыхая, признается Маша.
Девушка отметила, что за время следствия и нахождения в колонии многое переосмыслила.
«Когда только попала в СИЗО, мама сказала мне: „Нужно понять не за что, а для чего тебе это“, — вспоминает девушка.
По ее словам, она поняла, как заблуждалась, и теперь хочет начать все сначала, но правильно.
«Я хочу открыть центр для наркозависимых, чтобы помогать им, только по-настоящему. В колонию иногда тоже попадают те, кто употреблял. И тут помогают и учат жить без этого. Я поняла, что хочу так же. Чувствую в себе силы. Обязательно займусь этим, когда выйду», — говорит Маша.
По словам девушки, у нее изменилось и отношение к жизни.
«В городе ты постоянно куда-то бежишь, опаздываешь. А тут все наоборот — молчишь, наблюдаешь и радуешься мелочам: закатам, весне, распустившимся почкам», — рассуждает Маша.
В этот момент мы проходим мимо березы, под которой разбито множество клумб.
«Это наши девочки сажают», — гордо заявила Мария.
Сотрудники колонии признаются, что, несмотря на тяжелую судьбу, Мария местная «зажигалочка» — рисует, поет, активно участвует в конкурсах и других девушек вдохновляет вести активный образ жизни. А недавно благодаря талантам и невероятной энергетике Марии предложили вести колонийский кружок декоративно-прикладного творчества, который она охотно возглавила и с гордостью рассказывает об успехах.
Все девушки проживают в общих комнатах, которые вмещают от 30 до 50 человек. В помещениях находятся двухъярусные кровати. К каждой кровати прикреплена табличка с фамилией и именем осужденной, а также с номером отряда. За что отбывает наказание, не пишется. От этого отказались пару лет назад.
Всего на этаже расположено несколько комнат, общий туалет, а также помещение для отдыха и чтения.
В колонии довольно строгий распорядок дня. Подъем в 6.00, зарядка, уборка спального места, проверка и завтрак. После завтрака те, кто трудоустроен, идут на работу. После работы — учеба и свободное время.
При этом выбрать, где будут работать, девушки не могут. Это определяют сотрудники колонии. Сами осужденные говорят, что «тут не ты выбираешь работу, а работа тебя».
Большая часть девушек работает на швейной фабрике. Завод представляет из себя швейное производство, подготовительно-раскройный цех, экспериментальный цех, где разрабатываются новые изделия и изготавливаются образцы, склады сырья, фурнитуры и готовой продукции.
Основной выпуск продукции — костюмы зимние и летние полевые для в/с, форма для разнорабочих, сотрудников Росгвардии, армии и МВД. Но есть и другие изделия: детские зимние вещи, костюм для рыбалки и охоты. Кроме того, осужденные шьют комплекты постельного белья.
По словам подполковника внутренней службы, заместителя начальника — начальника центра трудовой адаптации осужденных ФКУ ИК-5 Надежды Беспаловой, все осужденные, трудоустроенные на предприятии, прошли обучение в образовательном учреждении, расположенном на территории колонии. По завершении учебы девушки получают диплом государственного образца по специальности «оператор швейного оборудования», а также свидетельство об уровне квалификации по профессии «швея» и «закройщик».
«У нас шестидневная рабочая неделя. С понедельника по пятницу смена длится 6 часов 45 минут, в субботу короткий день — 6 часов 15 минут. Месячный выпуск — 8–10 тыс. зимних костюмов», — рассказывает Надежда Беспалова.
По ее словам, на данный момент на производстве трудится более 500 человек.
«Есть четкий производственный план. Перевыполнили — премируем. Также в конце года по результатам работы сотрудницы получают премию», — уточняет Беспалова.
Кто не может работать на производстве, например, по состоянию здоровья или пенсионеры — собирают искусственные цветы и спортивные кубки в другом цеху. Кроме того, можно работать нянечкой в Доме ребенка или уборщицей. Не работать в колонии нельзя, так как работа является основным воспитательным моментом.
Дом ребенка расположен на отдельной территории, за расписанным забором. На данный момент, по словам начальника филиала Дома ребенка Ларисы Карчавы, в учреждении находится 58 детей, 29 из которых нет и года.
К слову, на территории России всего 12 домов ребенка при колонии. Можайский считается одним из передовых, в первую очередь из-за медицинского оснащения. Дети в таких домах находятся до четырех лет. Потом их забирают родственники.
«В случае если родственников найти не удается, малышей отдают на попечение государства, в детский дом или в патронажные семьи, где они находятся до освобождения своих мам», — уточняет Лариса Карчава.
Центр разбит на два корпуса. В одном находится детский сад, игровые комнаты, процедурные кабинеты и даже релакс-комната. В другом — карантинная зона для мам, которые родили в СИЗО. В этой комнате они находятся 21 день. Все это время с мамой и ребенком работают врачи, в том числе и психолог.
Есть и свои гинекологи-акушеры. Бывает, что девушки беременеют, уже отбывая срок. Рожать их отправляют в Наро-Фоминск, в современный перинатальный центр. Роженицы там находятся в отдельной палате и в сопровождении сотрудников колонии. В остальном процедура не отличается от обычной.
Более того, в Доме ребенка есть комнаты совместного проживания мамы и ребенка. Здесь стоят две кровати: одна взрослая, другая детская. В одной из таких комнат замечаем худенькую девочку по имени Валентина с кулечком на руках. Начальник филиала уточняет, что она родила совсем недавно — 13 марта.
Валентина в колонии меньше года за распространение наркотиков. До этого она успела отучиться в колледже и поступить в институт на юридический. Девушка мечтала защищать людей и не подозревала, что сама окажется по ту сторону забора.
«Попала из зависти. Моя подруга работала в этой сфере два года. Я видела, как она живет. Конечно, завидовала. Хотелось так же. Но когда предложила поработать — отказалась. Я никогда не употребляла и не имела отношения к наркотикам. Одна мысль об этом пугала… Но знаете, как бывает, денег не хватало, и мысль о том, что я могу так легко заработать, засела в голове. Через какой-то период времени согласилась», — опустив глаза, признается Валентина.
Однако ничего, кроме проблем, девушка не заработала. Вскоре после того как она согласилась, ее задержали.
«Было страшно. Но поддерживал молодой человек. Мы с ним познакомились на основной работе — в сети кафе быстрого питания. Уже после задержания приехал в СИЗО и сделал предложение», — улыбаясь, вспоминает Валентина.
Вскоре после радостного события она услышала приговор — 8 лет колонии. Ей казалось, что это конец, но благодаря поддержке мужа и родных девушка не падала духом. Вскоре после прибытия в колонию забеременела. По ее словам, помогали и поддерживали все — от мужа до персонала и начальник отряда.
«Было сложно физически. Но благодаря поддержке родных, сотрудников и осужденных справилась… Рожать было не страшно. Тут очень хорошие врачи! Единственное отличие, что рожаешь под присмотром сотрудников ФСИН. Но скажу честно, когда начинаются схватки, уже все равно, кто там стоит», —смеется Валентина.
По словам девушки, несмотря на приговор, после освобождения она планирует окончить институт. Правда, с профессией пока не определилась — сфера юриспруденции, как она думает, ей теперь закрыта, поэтому выбирает между психологом и бьюти-индустрией.
«Я надеюсь, что выйду раньше. Надо растить малышку. Планов много!» — улыбаясь, говорит Валентина.
В этот момент малютка начитает плакать, и нас просят покинуть палату. Выйдя в коридор, Лариса Карчава предлагает пройти в другой корпус, где находятся ясли и детский садик.
Между двумя зданиями находится большая детская площадка, а сами центры украшены множеством рисунков. И если не знать, что это спецучреждение, то, просто посмотрев на фото, можно сделать вывод, что это самый обычный садик.
«А это и есть обычный детский сад», — поясняет начальник филиала Дома ребенка Лариса Карчава.
Специалист отмечает, что мамы лишены свободы, но малыши не должны чувствовать себя осужденными. Поэтому сотрудники делают все для того, чтобы детям было тут комфортно.
«Устраиваем праздники, концерты, регулярно возим ребятишек в городские парки и развивающие центры», — рассказывает Карчава.
По ее словам, для матерей, которые хотят жить со своими детьми, созданы все условия, вплоть до послабления режима и даже возможности работать в Доме ребенка.
«Для детей есть все необходимое — развивающие игрушки, различные врачи, логопеды, воспитатели и даже массажисты. Кроме того, есть комната релакса, где детки отдыхают и учатся познавать мир через игры и ощущение», — уточняет Карчава.
По дороге к «чудо-комнате» замечаем еще одну девушку с ребенком. Это Яна. Недавно она взяла отпуск на производстве, чтобы провести его с малышом.
«Живем тут вдвоем. Условия? Похоже на приют, наверное», — растерявшись, отвечает девушка.
Незадолго до совершеннолетия Яна попала в приют. Отметив 18-летие, поступила в колледж на инженера-проектировщика, но доучиться не успела. Молодость и дурная компания внесли свои коррективы.
В колонию попала около двух лет назад. Раскрывать детали преступления девушка не хочет. По ее словам, это темное прошлое и она мечтает о нем поскорее забыть. Девушка признается, что хочет поскорее выйти, чтобы дать ребенку все то, чего была лишена она.
На улице темнело, а это значило, что наше время подходило к концу. Направляясь к выходу, я думала над тем, как мы смотрим на этот мир.
Есть много вещей, которые, как мы думаем, с нами никогда не случатся: мы не заболеем неизлечимой болезнью, с нами не произойдет несчастного случая, мы не совершим поступка, который бы привел нас в такое место. Ведь кажется, что подобные вещи случаются с людьми где-то в другом мире, не относящемся к нам. И только тогда, когда своими глазами увидишь человека, отбывающего срок, и пообщаешься с ним, понимаешь, что он ничем не хуже тебя, и вспоминаешь старую, как мир, поговорку: «От сумы да тюрьмы не зарекайся».
К слову, за годы условия в спецучреждениях действительно сильно поменялись. Пару-тройку лет назад был введен ряд послаблений для женщин, а вместе с ними и «дамы» заметно похорошели: легкий макияж, маски и кремы сделали свое дело. Лица девушек стали добрее, улыбчивее и спокойнее.
И можно с уверенностью сказать, что Можайская женская колония действительно стала инструментом не наказания, а перевоспитания. Местом, после которого человек пересматривает свою жизнь, местом, где меняются жизненные приоритеты, местом, которое дает второй шанс.
