В Анапу Евгению предложили поехать, скинув информацию в группу Тимирязевской академии в Москве, где он учится по направлению «Экология и природопользование». Он сразу же решил, что поедет, так как не безразличен к природе в целом, и ему хотелось посмотреть на весь процесс изнутри.
Как рассказал Мурашкин, он пробыл там в середине января на протяжении шести дней, всего было более 40 человек. По приезду в штаб в Витязево в 6:00 утра волонтерам выдали снаряжение, маску, респиратор, перчатки, резиновые сапоги, и в этот же день они поехали на пляж убирать мазут.
«Наша задача была в том, чтобы лопатами собирать мазут в мешки, но в этом и была самая главная проблема. Мы приехали в переходное время, когда один способ был неэффективен, а новый еще не разработали», — рассказал Евгений.
Первый способ работал тогда, когда по берегам были лужи мазута. Надо было класть в мешок одну лопату жидкого мазута и две лопаты песка. Но когда приехала группа Мурашкина, жидкого мазута уже не было, он ушел вглубь на полметра. Поэтому пришлось собирать мазут на поверхности, которая уже представляла собой отдельные куски, смешанные с песком.
Те самые золотые пески, которые так сильно любят местные жители, огромными объемами в мешках увозились в бетонные отстойники, а потом на заводы по переработке. Всего работают четыре таких завода, два обрабатывают термически, сжигая содержимое, еще два — химическим путем.
За день добровольцы проходили по шесть тыс. кв. м и нагружали по 550 мешков, далее вручную закидывали мешки в трактор, который, в свою очередь, грузил все в самосвал, и песок увозили.
«Конечно, это было тяжело, погода была в районе +2 градусов, песок был влажный и тяжелый, и закидывать мешки было трудно. Но с нами всегда были сотрудники МЧС, которые развернули две палатки с печками. Работали мы с 10:30 до 12:00, обед был с 12:00 до 13:30, и далее мы работали до 16:30», — отметил Евгений.
Питались волонтеры на полевой кухне — в меню была гречка с тушенкой, чай и сладкое. До места сбора мазута был организован трансфер, автобус отвозил и довозил людей до отеля, в отеле добровольцев бесплатно кормили завтраком и ужином, а номера, по словам Мурашкина, были очень комфортными.
После нескольких дней работы у волонтеров зародилась идея найти сеялки, чтобы они частично спасали песок и забирали только мазут. Но готовые сеялки найти не получилось. Поэтому решено было набрать ящиков из-под яблок в ближайших сетевых магазинах, и следующие дни работа шла уже с сеялками, сделанных из этих ящиков.
Мелкую фракцию мазута они все равно пропускали, но уже не так много песка увозилось понапрасну, и сразу же количество мешков упало до 55. Но зато они полностью состояли из мазута, перемешанного с песком.
В последние два дня добровольцев привезли на Бугазскую косу — как раз рядом, в 10 км, и произошла катастрофа. На берегу они увидели желтую лодку, на которой и спасался экипаж одного из танкеров. Она была очень старой, вся в дырках, мазуте, а датой изготовления значился 1977 год.
Проблемы, по словам Евгения, были с тем, что руководство на косе сказало пройти участок, на котором уже не было видно мазута, и его просто искали без сеялок. Руками собирали по крупицам, вокруг было огромное количество мусора, его трогать запрещалось.
«Искали частички мазута, руками ковыряя мусор, и практически его не находили, а копать вглубь было нельзя. При этом каждый из нас понимал, что буквально в 20 сантиметрах внутри будет еще много жидкого мазута», — подчеркнул Мурашкин.
Весь берег был разделен на районы, и у каждого из волонтеров были свои методы сбора: группа, где был Евгений, лопатами счищала верхний слой, другие же нагребли большой длинный бархан песка к морю с помощью экскаватора и очистили поверхность от мазута. Преимущество этого способа в том, что если пройдет шторм, новый мазут оставался бы на этом бархане. МЧС также копали вручную, только им выделили ангар, где они могли делать сеялки и отделять мелкую фракцию.
«По берегам начали ставить улавливающие сетки, которые вследствие шторма частично смыло. Осталась обида, что сразу не додумались это автоматизировать», — сказал Мурашкин.
Когда группа героя статьи уезжала, их коллеги в штабе придумали новый вид оборудования — вибросеялки под наклоном. Это сеялка на колесиках, вибрирует и сама отделяет песок от мазута, остается только сыпать лопатой. Евгений гордится, что поспособствовал внедрению этого способа.
Мурашкин добавил, что сначала проще было бы собрать мазут в море, а потом сразу же, как только его выбросило на берег. Но из-за новогодних праздников это пустили на самотек, дождавшись того, что получился «бутерброд» из мазута и песка. Мазут теперь постепенно проникает вглубь почвы, потом попадет в грунтовые воды, будет отравлять питьевую воду и нарушит экосистему. На жаре, летом, он будет испаряться, вонять и отравлять людей. Мелкие фракции будут плавится и попадать на кожу, а пары и контакт с мазутом опасен, вызывает рак и подобные болезни.
«Самое страшное, что существуют планы сравнять пляж барханами, которые входят в наследие ЮНЕСКО и называются Анапской пересыпью. По моему мнению, это категорически делать нельзя, так как линия отелей находится ниже уровня моря. В шторм море просто затопит город», — сказал Евгений Мурашкин.
Евгений поделился, что хотел бы еще раз приехать на побережье, дабы убедиться в правильности методов сбора мазута, посмотреть вживую новые технологии и предложить новые идеи. Также он хотел бы собрать образцы мазута и отвезти в Москву, провести несколько опытов с ним, а еще твердо решил, что будет писать по этой теме дипломную работу в институте.
Следует отметить, что до конца месяца все волонтерские группы перестают приезжать в Анапу — никого больше не отправляют.
«Подытоживая, хочу сказать, что это огромная катастрофа, природа будет восстанавливаться 10-15 лет. Грунтовые воды ближайших районов будут отравлены. Это трагедия, которая осталась у каждого в душе», — резюмировал Евгений Мурашкин.
Ранее волонтер из Подмосковья рассказала REGIONS, чем отмывали птиц от мазута на Черном море.
