Муж любил Карину долго, а собрался в один день. Надел отлично начищенные ботинки, взял рабочий портфель и сказал, что вечером не придет, потому что есть другая женщина, уже больше года, отношения серьезные и врать он больше не хочет.
«Я сказала: можно вопрос, он ответил в духе, валяй, спрашивай. А если бы у нас был ребенок, ты бы тоже ушел, спросила я, а он ответил: но у нас же нет ребенка. Срок был пять недель, никаких мук выбора оставить или не оставить, ни минуты не сомневалась», — вспоминает Карина.
Первый скрининг принес информацию про ВИЧ. Карина сдавала как все иммуноферментный анализ (ИФА). Оценив результат, врач назначила дополнительные тесты: иммуноблот и ПЦР (полимеразная цепная реакция).
«Не волнуйся заранее, сказала мне доктор, сама знаешь, как у нас лаборатории работают. Результат может быть и ложноположительным», — сказала она.
Карину вызвали в консультацию звонком — в кабинете у доктора сидел еще один врач, молодой мужчина. У него в руках была куча бумаг, и он перебирал их, шелестел.
«В общем, все результаты были положительными и мой статус ВИЧ обновился. Врачи заговорили разом, стало страшно, а потом молодой доктор сказал в телефонную трубку: регистратура? Сейчас к вам ВИЧ-инфицированная подойдет, подготовьте бланки», — говорит Карина.
Но в регистратуру Карина не пошла, а поехала на автобусе в Котельники, в Центр СПИД Московской области.
«Приняли прямо сразу, в порядке живой очереди. Не давая мне разреветься, доктор объяснила, что сейчас времена уже не те, подберут терапию, шансы родить здорового ребенка велики, почти 100%. Но были и оставшиеся проценты — и я сразу же перестала бояться за себя, и стала переживать за малыша, который точно ни в чем не виноват», — говорит Карина.
Начали терапию: современные антиретровирусные препараты за 20-22 недели способны подавить вирусную нагрузку до тех значений, когда риски передачи от матери к ребенку минимальны. Вместе с врачом приняли решение о кесаревом сечении — оперативное родоразрешение дополнительно снижает риск.
«Муж за эти месяцы пришел один только раз, ему понадобился охотничий билет. Вошел, молча уставился на мой живот, уже было заметно, потому что я довольно худая, и он буквально выкрикнул мне в лицо: что же ты наделала?» — рассказывает Карина.
Она не расстроилась. Она гладила вздутый живот и говорила младенцу: мне бы только взять тебя на руки, и не надо ничего больше — и командовала вирусам, чтобы они сидели тихо.
Кричала, что ее сын к младенцу никакого отношения не имеет, и побила Карину своей сумкой, откуда торчал батон. По пути из магазина, наверное, зашла.
«Ей прислали бумажку из СПИД-центра, как группе риска. Вломилась ко мне с криками, что ее сын со своей новой проверились и у них все хорошо, а откуда я взяла эту заразу, неизвестно, но она всегда подозревал, что я — проститутка», — усмехается Карина.
Тем вечером женщину на скорой увезли в перинатальный центр с отслойкой плаценты. В больнице она провела следующие два месяца, и вышла оттуда уже с новенькой девочкой.
Получить достоверную информацию о том, передался или нет ребенку ВИЧ, можно только к 1,5 годам, когда антитела матери заменятся собственными антителами ребенка. Через четыре недели после родов ПЦР достоверен на 90%, а в 6 месяцев его достоверность — около 99%.
Карининой дочке пять лет, и она здорова. Ходит в детский сад, сейчас увлекается игрушечными лошадками.
«Принимаю препараты два раза в день, каждый день. Получаю лекарства бесплатно в СПИД-центре, и постоянно, конечно, прохожу обследования. Отношений с мужчинами у меня нет. Все мое время принадлежит дочке, это мой закон. Забыла упомянуть, у бывшего тоже положительный статус, и у его девушки. Диагноз им поставили через полгода после событий. Так что проститутка, получается, не только я», — резюмирует Карина.
Ранее REGIONS рассказывал, как московские родители усыновили сразу двоих и привезли в Бронницы.
